Пилигрим
Шрифт:
Нам предстояло еще целых пять дней вынужденного отдыха.
***
Прыжок из предела Роша, это головная боль любого звездолетчика, будь то новичок или прожженый космическими лучами старый звездный волк.
Человек, даже если он трижды Альберт Энштейн, не может одновременно сопоставить в уме математическую вязь трехмерного пространства с четырехмерным подпространством. А И.И. это всего
И только взаимодействие человека и компьютера, позволяет совершить точный расчет. Все данные по условиям прыжка, предоставляет И.И. капитан корабля. Он и отвечает за все, что произойдет после.
А эти проклятые данные, включают в себя десятки, если не сотни переменных. Напряженность силовых полей, изменение направления гравитационных волн, силу солнечного ветра и прочее, и прочее, и прочее…
От их верности зависит и точность гиперпрыжка. Даже небольшая погрешность, в какую-нибудь миллионную долю после запятой, может забросить вас в такую дыру, выбираться из которой вам придется долгие годы, если вообще выберетесь.
В галактике есть места, где недостаточно солнечной энергии, чтобы напоить, подпространственные конденсаторы. Вот и придется десятилетия лететь до ближайшей звезды на досветовых!
Правда установленные на «Пеликане» «рефлекторы Ланье», используют силу гравитации и могут ускоряться до 0.98 скорости света, но этого все равно слишком мало для межзвездных перелетов. Медленно и эффект «искажения времени». На корабле пройдет год, а в точке прибытия лет тридцать!
Но может случиться самое худшее. Корабль выйдет в привычный космос внутри планеты или звезды. И тогда единственная музыка, которая вам нужна – «Траурный марш» Шопена.
Вот поэтому, я и Спин С-цин, трудились все эти «свободные» дни на благо И.И. «Пеликана». Мы сопоставляли малейшие изменения в гравитационных и силовых полях Прокрустова ложа, силу солнечного ветра Седы, и загружали этот колоссальный объем данных в компьютер крейсера.
Трудился в основном я, из Спина астрофизик, как из бегемота балерина. Зато психолог он отменный. И вот пока я, как заведенный мотался по всему кораблю, от прибора к прибору снимая данные и вводя их в И. И., мой любезный компаньон сидел у меня на шее, вцепившись
И надо сказать, благодаря ему, чувствовал я себя отменно, не ощущая ни усталости, ни дискомфорта. Ох уж эти симбиоты С-Цины, они и мертвого заставят чувствовать себя живее всех живых.
– Вроде все готово! – я в десятый раз проверил сотни формул и графиков и передал их И.И.
Линии кондесаторов горели сейчас зеленым, что означало их полную зарядку.
Компьютер недовольно засопел, переваривая террабайты новой информации, а еще через десяток секунд на экране засветился зеленым график прыжка и начался обратный отсчет.
Я с облегчением откинулся на кресло, прижал к себе Спина и закрыл глаза…
***
Экран стал молочным, как обычно во время гиперперехода. Что там было снаружи, не знал никто. Самые известные системные физики-подространственники, так и не смогли прийти к единому мнению.
Одни считали, что это пространство и время, сжатые в сотни тысяч раз, однако это противоречило теории относительности, другие утверждали, что там находится первичная материя и потому, передвигаться там можно со скоростями, превышающими скорость света.
Третьи думали, что звездолет, попадая в подпространство, растягивается до бесконечности и, как игла, пронизывает один пласт пространства за другим, таким образом, преодолевая десятки световых лет, а в точке выхода приобретает прежние размеры.
Впрочем, нас это мало интересовало. Не все ли равно, какая теория правдива, главное самые дальние уголки космоса стали для нас легко достижимы.
Пока я так рассуждал, Спин забрался мне на колени и мирно замурчал, не обращая никакого внимания на звуки, которые издавал корпус «Пеликана».
Во время прыжка со звездолетом ничего произойти не может, опасны только точки входа и выхода, когда корабль прорывает ткань пространства – времени. В первом случае важно достичь релятивистской скорости в три четверти световой, потом автоматически включается гипертор, преобразуя энергию конденсаторов в неизвестно что. А это «неизвестно что» создает канал перехода.
Конец ознакомительного фрагмента.