Пилигримы войны

Горин Константин

Полоз прикинул расстояние – до узла связи метров триста. Нет смысла гонять всю группу, тем более с довесками.

– Воха, Заслон, сопровождаете Гуцула. Тепловизоры включить, в случае обнаружения следов, трупов, непоняток – докладывать немедленно, и в темпе назад. На посторонние помещения, если двери закрыты, не отвлекаться. Проверить узел, если рабочий – вызвать группу.

– Понял.

– Принято.

Воха занял место в авангарде, Заслон прикрывал связиста с тыла. Тройка двинулась плотной группой, и, глядя им вслед, Полоз пытался понять, что так не нравится ему в чистом, пустом коридоре. Ощущение пришло внезапно, болезненным, молниеносным уколом в позвоночник. Еще не понимая причины, Полоз опустил тепловизор. Нет, чист коридор. В этой части

комплекса следы отсутствовали и лампы аварийки горели исправно. А через мгновение ударило кувалдой в мозг – шаги! С акустикой под землей всегда все в порядке, но почему тогда он не слышит шагов группы, звуков движения, вообще ничего…

– Воха, обстановка?

– Тихо, командир. Две двери, обе закрыты.

Нестер сменил позицию, вопросительно кивнул Полозу, пытаясь понять, что заставило командира занервничать и самому нарушить свой же приказ о молчании в эфире. Полоз покачал головой, прислушиваясь к собственным ощущениям.

– Узел связи в зоне видимости. Дверь открыта.

– Посторонние звуки, шумы?

– Ничего. Входим…

– Гуцул, прием.

– Слышу, командир.

– Докладывай обо всем, что видишь.

– Так… Кабели на месте, повреждений не наблюдаю. Индикация в аварийном режиме. Пробую подрубить терминалы…

– Гуцул, что за шум в эфире?

– Какой шум?

– Воха, слышишь шум?

– Не слышу, командир. Связь в норме. Гуцул тут с кодами колдует, запра…

– Воха, ответь…

В гарнитуре щелкнуло, на долю секунды наступила тишина, а затем взорвал барабанные перепонки высокий, черт знает на сколько децибел, оглушительный свист. Полоз выхватил наушник, зажал ухо рукой, только чудом не заорав на пределе голосовых связок. Звуковая атака длилась мгновение, и Полоз даже не успел удивиться, что никто, кроме него, не услышал этот раздирающий слух звук.

– Гуцул, ответь Нестеру!

Группа молчала.

– Нестер, проверь. Свят – прикрываешь.

Двойка нырнула в коридор. Теперь Полоз ясно, даже слишком ясно, слышал шаги бойцов и даже, казалось, звуки дыхания.

– Гуцул, Воха… Воха…

…Заслон остался за порогом – «пас» коридор на всякий пожарный, время от времени оглядываясь на связиста и белоярца. Помещение узла было не слишком большим, отчего и с порога замечательно просматривалось. Высокие коробки широкодиапазонной радиостанции, вполне современные мониторы, передатчики, многоканалки, аппаратура по засекречиванию. Гуцул плясал пальцами по клавишам, на черном экране в бешеном темпе скакали столбики и строчки обозначений, разобраться в которых мог только специалист. Под потолком крутила алую карусель «тревожная» лампа. Белоярец Воха торчал у второго выхода, поглядывая на закрытую гермодверь. Где-то в глубине пыхтел генератор, сквозь тонкие ребра вентиляционных отдушин пробивался воздух.

– Ну как, Гуцул?

– Аппаратура вся рабочая. Но с эфиром какая-то байда. Белый шум, ни одного сигнала…

– Погоди-ка…

Звук пришел из конца коридора. Странный, точно где-то там, дальше, кто-то складывал металлический пазл, пытаясь загнать на место ржавые фрагменты. Скрип, удар, опять скрип.

– Что там, Заслон?

– Погоди, гляну.

Заслон переступил порог. С оружием наготове, несколько секунд стоял, всматриваясь в тусклый свет аварийки, а затем осторожно двинулся вперед. Он успел пройти метров двадцать, когда отдаленный скрип перешел в разрывающий уши высокий, непереносимый визг. Лампы погасли в одно мгновение. Из глубины рванула навстречу Заслону мерцающая серыми всполохами тьма, похожая на раззявленную в крике пасть. Он успел сделать два шага назад, когда летящая темнота накрыла его…

… – Стой! Стоять!

Нестер не сразу понял, что происходит, но, повинуясь воплям Гуцула и Вохи, остановился как вкопанный. Коридор вывел их со Святом к развилке, и для того, чтобы добраться до своих, надо было пересечь несколько метров.

– Назад!

Это было похоже на огромную бледно-серую спираль, воронку, рождающуюся из сгустка темноты и в нее же уходящую. Неизвестное явление

ураганом промчалось по коридору, Нестер ощутил, как заломило в висках, заныли зубы. За порогом узла связи он увидел перекошенные, бледные лица бойцов. Несколько мгновений он не слышал ничего, кроме своего дыхания, а затем по разделяющей их бетонной полосе прокатился бронешлем. Нестер сделал шаг вперед, осторожно выглянул в коридор. В нескольких метрах от него валялись броник, разгрузка, «калаш» и прочая амуниция, принадлежащая Заслону. Вот только он сам отсутствовал среди разбросанного шмотья.

– Заслон?

Передатчик не работал. Видимо, Гуцул старался говорить тише, но его голос все равно звучал неестественно гулко, болью отдаваясь в ушах:

– Все что осталось. Сам видишь. Эта чертовщина прошла сквозь него. И все. Слизало как корова языком. Одни тряпки и стволы…

– Что со связью?

– Пусто. – Голос Гуцула троился, отскакивал от стен. – Сигнал не…

Нестер едва успел отскочить. Воронка пролетела в обратном направлении, но теперь по краям перемещались, переходя одна в другую, еще с десяток мелких, подвижных, вращающихся спиралей.

– Она растет! Выбирайтесь, живо!

Воха прыгнул первым. Короткий разбег, перекат вперед, – Свят едва успел подхватить его, волоком втащить в свой сектор коридора. Втроем они отскочили назад, переливающаяся теперь уже разноцветными всполохами «сеть» воронки на глазах захватывала пространство. Нестер видел, как Гуцул отшатнулся, но вращающиеся плоскости настигли его, облепили, как паутина, вздернули вверх.

Время, кажется, остановилось. С ужасающей ясностью Нестер видел, как тонкие нити, пронизывая фигуру связиста, растворяются в нем, а затем застывшее в крике лицо, поднятые руки, ноги, тело теряют свои очертания, плавятся, истончаются, как кусок сахара, попавший в кипяток. Миг спустя время вернуло свой ход, и от Гуцула осталась лишь гора амуниции. Воронка заполнила все пространство узла связи, раздулась, залепила едва различимыми плоскостями и гранями все еще мигающее индикацией оборудование, пол, потолок и застыла на глазах бесформенной серой массой.

– Ходу!

Свят очнулся первым. Пихнул локтем Нестера, едва ли не за шкирку потащил Воху за собой, обратно к основной группе. Они успели пробежать не более десяти метров, когда впереди воздух взорвался безудержной какофонией выстрелов…

…Они вылезли со стороны лабораторного комплекса – гротескные, белесые существа, напоминающие вытянутые человеческие фигуры. Осторожно и совершенно бесшумно выползали под свет ламп, передвигаясь боком, на четвереньках, вытягивая несуразно длинные конечности. Смазанные черты на узких мордах, провалы носов, безгубые рты, раззявленные так широко, как никогда бы не смог человек, не рискуя вывернуть себе челюсть. Должно быть, впервые в жизни хладнокровие и профессионализм изменили Якуту, и вместо того чтобы открыть огонь, он замер, стиснув карабин. Одна, две, три твари… Белесые бельма глаз притягивали взгляд, лишали воли, и неизвестно, чем бы все закончилось, если б не взвизгнул, совсем по-бабьи, Архимед, только что заметивший выходцев из неизвестно какого ада.

Якут выстрелил, но тварь с невероятной быстротой «ушла» с линии огня, в длинном прыжке вскочила на стену, а из коридора, ведущего к лабораториям, уже выползали, вытекали, выпрыгивали новые монстры. И их было много, слишком много…

Полоз и Коча ударили с двух стволов. Якут неимоверным усилием воли взял себя в руки. Захват цели, выстрел, молниеносный поворот корпуса – еще одна тварь падает со стены, но, по-прежнему живая, сучит ногами-лапами. Захват – выстрел, захват – выстрел. Он услышал голос Свята – похоже, отступать некуда, там, за спиной, своя капитальная засада. Захват – выстрел, захват – выстрел. Справа грохочет «Печенег». Краем глаза Якут фиксирует Свята, выбравшегося на открытое пространство. «Тяжелая артиллерия» заставляет тварей прервать атаку, отступить назад, к лабораториям. Полоз бьет снайпера по плечу – заминкой надо воспользоваться, чтобы выбраться из ловушки.