Пилот-девица
Шрифт:
– Еще бы не шипели! Я бы тоже шипела! – насупилась Василиса, которая потихоньку входила в роль будущей студентки.
– А теперь-то чего шипеть... Полный фэ! В смысле феминизм! Скоро мужиков в пилотах не останется, одни бабы, – развел руками дядя Толя. – Что вам там хоть читают на этих подкурсах, а? Выкладывай немедленно!
Василиса собралась с мыслями и начала выкладывать:
– Ну, во-первых, физику. Сложно у меня эта физика идет, занимаюсь дополнительно с кибер-репетитором... Во-вторых, дают математику. Тут полегче, препод говорит, у меня способности... Еще геометрию, химию... С химией у меня провал. Одна
– Тю... – разочарованно промолвил дядя Толя. – Средняя школа какая-то! Нет хотя бы аэродинамику, астрогацию...
– Астрогацию? Если нам такую заумь сейчас читать, что же мы будем учить, когда поступим? – резонно заметила Василиса.
– Ну вам хоть внутренности флуггера показывали? Чтобы отличали где движок, а где охлаждение?
– Показывали два раза. Есть у нас такая дисциплина – "Основы матчасти". И такой мужчина добрый ее ведет, Василь Петрович. Он нас стишку научил.
– Какому еще?
– "Весь в мазуте и в тавоте, но зато служу на флоте!" – продекламировала Василиса и радостно улыбнулась.
– Этому стишку лет шестьсот, я так думаю, – в благодушной рассеянности заметил дядя Толя. – И лет четыреста уже никакого мазута с тавотом на флоте нет.
– Какая разница? Рифма "тавоте" – "флоте" прикольная.
Пилот тайком ухмыльнулся. Слово "прикольная" Василиса раньше не употребляла, как и все муромчане. И вдруг – начала. Что ни день, то метаморфозы!
– Ну а у вас как дела? – спросила Василиса, разумея хлопоты дяди Толи по возвращению себе честного имени, а также нормальных документов и занятию нетрапперского жизненного курса.
Дядя Толя сразу посерьезнел и взял привычный для разговоров на эту тему натужно-беззаботный тон.
– Докладываю. Оказалось, халатность, которую я допустил, не такая уж и роковая. Никто ведь не погиб... Чудом, между прочим! Отчего я тогда так запаниковал?.. Ну а материальные убытки я, конечно, возмещу. Буду работать, выплачивать... Тем более, есть судебное решение. В общем, я как бы теперь условно-досрочно освобожден... Да и срок давности уже подступает – ведь не погиб никто! Спасибо Александре твоей! Она таких зубастых адвокатов привела! Порвали обвинителя, как тузик грелку! В два счета доказали прокурору Зозуле, что я уже четыре раза искупил свою вину кровью! И что в трудных условиях я всегда был на стороне интересов Российской Директории!
– А что с пиратами дружили? Это вам не припомнили? – понизив голос до полушепота, поинтересовалась Василиса.
– Пираты меня, чтоб ты знала, егоза, противозаконно удерживали. Удерживали против моей воли, – дядя Толя сделал официальное, исполненное поддельного внутреннего благородства лицо.
– Это вас адвокаты подучили так говорить! – со свойственным себе простодушием догадалась Василиса.
– Тс-с! – дядя Толя приложил к губам указательный палец.
Василиса степенно кивнула – мол, не маленькая.
– То есть получается, если вас суд оправдал, не надо было столько лет прятаться? От семьи скрываться, смерть свою инсценировать?
– Это с какой стороны посмотреть. Если с религиозной, метафизической – так я многое понял. А также осмыслил и усвоил. Говорю это, доця, без всякой иронии... А если бы не та история, может и жил бы дальше чурбаном, ни о чем настоящем понятия не имеющим.
– А как ваша жена? Как дочка?
–
Василиса испуганно ахнула. По понятиям Большого Мурома такое преступление каралось ни много ни мало – смертной казнью!
– В общем, чтобы под монастырь Натаху не подводить, сейчас я с ней быстро-быстро развожусь... И разведусь, конечно!
– А потом?
– Что – "потом"? – дядя Толя вытаращил глаза. – Ты хочешь знать, не собираюсь ли я бабца какого себе завести?
Василиса пожала плечами – мол, понимайте как хотите.
– Пока не знаю. Раньше не до того было... А теперь, что называется, пуркуа бы и не па? – дядя Толя подбоченился и послал куда-то за сцену галантную улыбочку ловеласа, выходящего на тропу войны.
Василиса с дядей Толей встречались часто.
Начать с того, что пилот теперь жил в Малом Муроме. Снял там себе избу с прилагающейся кибер-горничной, развел огород, в свободное время квасил капусту, курил вино, варил пиво и мочил грибы, а раз в неделю топил баню. И вообще жил ровно так, как будто находился в каком-нибудь Красноселье, а не на окраине Боровска, под боком у безумного мегаполиса Москва.
Именно дядя Толя еженедельно приносил Василисе свежие новости. Еще бы! Ведь, в отличие от Василисы, он ежедневно смотрел визор.
– А вот вчера, прикинь? – как-то сказал дядя Толя Василисе. – Малец этот... Пострел...
– Какой еще? – устало спросила Василиса. Дядя Толя явился к ней в десятом часу подшофе чуть более чем полностью. Однако способности к членораздельной речи каким-то чудом не утрачивал.
– Ну, Бэджад этот... Саванэ.
– Что за ...нэ? – клонские имена по-прежнему давались Василисе с трудом.
– Ну парень, помнишь, которого мы с тобой из окопа видели? У тех егерей? Которые потом по комбайну садили из пулемета?
– А кого мы видели, дядь Толь? Запамятовала!
– Ну помнишь фермеры? Которые петрушку свою от комбайнов охраняли? А наш сержант им в матюгальник кричит: заворачивай, харэ балдеть, не провоцируй джипсов! А они ему: иди-ка лесом, мы защищаем свою ботву от алчного врага и имели тебя во всю ивановскую! Ты еще сказала, что случись такой расколбас на твоем родном Таргитае, так твои родичи вели бы себя точно так же, как эти клоны!
– А-а! Вспомнила! – Василиса хлопнула себя ладошкой по лбу.