Пилот вне закона
Шрифт:
Я перешагнул порог и нажал кнопку задрайки. Двери с шелестом сомкнулись.
Да, все точно: раздевалка. Ряды шкафчиков, скамейки…
Посреди комнаты стояла та, которую я жаждал увидеть и боялся увидеть. Лейтенант Рошни Тервани!
Крепко же ей досталось. Совсем исхудала, лицо ее, и раньше не крупное, осунулось, отчего глаза стали еще больше. Огромные, черные, родные в обрамлении ресниц, все таких же роскошных. Волосы собраны в пучок, анонимный комбинезон, высокие ботинки на вакуумных липучках… Она,
— Что же ты, Андрей! — воскликнула Рошни. По-русски воскликнула, прошу заметить.
— Встань на путь Солнца, Рошни, — выдавил я в ответ, стоя столбом.
Она внезапно сорвалась с места, бросилась мне на шею и начала целовать: в губы, в глаза, в щеки, хоть и не больно ловко у нее выходило — в шлеме не понежничаешь. Я осторожно гладил ее гибкую спину, очень аккуратно, памятуя о мощных электромышцах своего «Гранита», не раздавить бы. Проклятый скафандр! Так хотелось обнять по-настоящему, чтобы кости затрещали! А никак.
Судя по всему, письмо она прочла. И поверила, без оглядки, как и положено, если любишь. Бог мой! Все мои страхи оказались пустыми, ведь она любит, любит! Как и клялась раньше, а слово пехлевана — тверже базальта.
Не буду пересказывать наш недолгий, но мучительный диалог. Почему мучительный? Да потому что недолгий, неужели не ясно! Я тогда понял, что с этой женщиной мне вечности мало, ибо с ней — час за секунду.
Мы говорили, говорили и не могли остановиться. Хорошо, что «Гранит» невозможно снять самостоятельно, а то я даже боюсь представить, что бы мы учинили. Поэтому — только разговоры; что тоже немало.
Рошни постоянно пропадала в космосе. Какие-то учения, затянувшиеся сверх норматива…
— Ага! — догадался я. — Ты поэтому так исхудала?
— Дурак ты мой летучий! Знаешь, как я извелась из-за тебя?! — ответила она и сделала совсем неочевидный вывод: — Я даже русский выучила!
— Я заметил, — сказал я уж вовсе невпопад.
Наплевать. Иногда не важно, что ты говоришь, иногда молчание или самая пустая болтовня равноценны самой возвышенной беседе. Да, так мы и говорили. Обо всем и ни о чем. Что я мог поведать? О многом, конечно! Но я не был уверен, что ей нужно знать подробности моей уголовной карьеры.
Поэтому я в основном расспрашивал. Но у Рошни присяга, так что тоже никаких деталей. Чем занимаетесь? Летаем. Вот и мы тоже.
Такие пилотские будни.
— Знаешь, Рошни, один мудрец XXI века сказал: дураки плывут против течения, слабаки плывут по течению, а умный человек всегда плывет туда, куда ему надо.
— В самом деле, мудрые слова.
— А еще он говорил, что умный человек подобен пузырю масла в толще воды: его всегда выталкивает на поверхность.
— Не поспоришь.
— Неверная аналогия, по крайней мере, она не учитывает контекст. Взять меня. Последнее время мне кажется, что если моя жизнь — капля
— Неверно, Андрей. Во-первых, все к лучшему, ведь твой путь свел нас вместе. Во-вторых, выбор ты делаешь, всегда делаешь. Ты — достойный человек, ты не поступаешься честью. Иного я бы не полюбила.
— Ох, женщины… Если бы ты знала, что я творил последние месяцы!
— Я знаю достаточно, Андрей.
Вот примерно в таком ключе мы и общались. Я ее пугал своей падшей моралью, а она не пугалась. Или Рошни мудрая женщина, или сумасшедшая, хотя грань здесь настолько тонка, что не мне судить.
В то время я думал: забудь меня, милая! Где я, а где ты? Кто я и кто ты? Разнесет нас жизнью, измучаем друг друга, а то и погубим! Ну и говорил что-то в этом роде. А она не соглашалась. Время рассудит, только время.
Время.
Говорили мы часа два. За это время произошло много событий, а именно: капитан Кавос получил директиву командования немедленно приступить к выполнению финальной фазы операции «Чистое Небо». Для чего на орбиту Син спешно поднимались с наземного космодрома линкор «Шапур» и фрегаты охранения.
Я едва успел попрощаться с Рошни, как ее вновь у меня отняли. Но я знал, что мы встретимся. Иначе просто быть не могло.
Приятно, черт дери, когда другие воюют, а тебе не надо лезть под ракеты и залпы лазерпушек!
Эскадра прибыла в дельта-зону Кровавой Мэри по сообщенным мною координатам, собралась в боевой ордер и поперла вперед. Конкордианцы действовали дуболомно, нахраписто, что в данном случае было самым верным.
Не ожидал «Синдикат TRIX» встретить в собственной прихожей такую силищу! Не мог ожидать. Но в любом случае надо было действовать предельно быстро, пока пираты не разбежались по всему Тремезианскому поясу, как крысы.
Наряд сил был адекватным: линкор в тандеме с тяжелым авианосцем — это маленький апокалипсис, если не стоят на ваших катапультах десятки истребителей и торпедоносцев, если не стерегут орбиту бронированные утесы крепостей и не грозят космосу тяжелые ракетные комплексы ПКО в сверхзащищенных шахтных установках.
Всем этим Иеремия Блад не располагал. Пока не располагал, учитывая темпы роста его сообщества. И это «пока» означало «никогда». Он не успел претворить свои жуткие планы в жизнь. Они гибли под градом 545-миллиметровых снарядов главного калибра.