Пилот
Шрифт:
– Это вряд ли, – усмехнулся Март, прекрасно помнивший предостережение Зимина.
– Правда? – облегченно выдохнул Витька и расплылся в идиотской улыбке.
– Погоди-погоди, ты что, влюбился? – изумился Колычев.
– Нет, что ты, – сразу же пошел в отказ любвеобильный сын корейского народа. – Просто она такая… такая…
– Все понятно, – вздохнул Март. – Доктор, мы его теряем! Ладно, давай помогу, что ли, с твоим барахлом. А то ты такими темпами за неделю не управишься.
– А у тебя с ней точно ничего не было? – на всякий случай поинтересовался Ким.
– Зуб даю!
Увидев, как расцвел Ким, Март еще накинул позитива.
– То, что всерьез хочешь учиться и зарабатывать – очень хорошо. Я
Присев на кресло, почти машинально протянул руку к большому радиоприемнику, стоящему на комоде. Крутнув ручку настроек, он с неким отстраненным удивлением услышал знакомый голос мисс Аннабель. Увеличив громкость, с интересом прислушался. В памяти сразу появился яркий образ рыжеволосой журналистки.
«Еще одна Ли на мою голову… – хмыкнул мысленно Колычев. – Ну, послушаем, что она нам вещает на своей волне».
– Витька, слышь, тут наша знакомая с Би-Би-Си говорит.
– Мне только что стало достоверно известно, что буквально два часа назад погиб командующий военно-воздушными силами Китайской республики Сун Цзевунг – старший брат всесильной мадам Чан – жены генералиссимуса Чан Кайши. Подробности. Подрыв мощного фугаса произошел во время проведения секретного совещания с руководителями флота. По нашим сведениям, его должен был посетить и сам мистер Чан [6] . Но, по счастливой для него случайности, глава Китая не смог приехать. Можно констатировать, что все руководство военно-воздушных сил Китая обезглавлено. Удачный и сильный ход Токио. Обстоятельства пока не ясны, но по сообщениям с места трагедии охрана обеспечивалась на высоком уровне, долина надежно прикрыта ПВО и ни один воздушный корабль не пересекал ее рубежей. Вероятно, имеет место предательство или работа внедренного агента? Возможно, вскоре мы это узнаем. Оставайтесь с нами, чтобы не пропустить самые горячие новости. С вами была ваша Аннабель.
6
Генералиссимус Чан Кайши.
Марта эта новость изрядно встряхнула, напомнив, что не только неведомый ему китайский функционер являлся целью для диверсии, но и он сам – такой молодой, нарядный и, главное, талантливый.
– Аннабель не перестает выдавать инсайды, раскрывать тайны и оглашать откровения. Профи, чего скажешь…
– Это да, она крутая, – согласился с другом Витька.
– Но как они это умудрились устроить? – задумчиво протянул Март.
– Японцы? – уточнил на всякий случай Ким.
– Ага. Такое впечатление, что у них там то ли ящик Пандоры, то ли меленка Сампо… [7] Одним словом – сказки, магия и полный разрыв шаблона. То и дело выдают новые загадки.
7
Сампо – чудесный артефакт из карело-финского эпоса «Калевала».
– Да, опять враг чего-то придумал, – не без досады на столь несвоевременные нововведения, ответил Ким. – Ну, ничего. В прошлый раз удалось с их секретными торпедами летающими совладать, и теперь решение найдется.
– Твои слова да Богу в уши, – не без сомнения в голосе хмыкнул Колычев, вновь подивившись непробиваемому оптимизму друга.
Как всем давно известно, понедельник – день тяжелый, в том числе
– И что прикажете делать с эдаким контингентом? – с тоской поинтересовался начальник училища.
– Чтобы управлять транспортами, умения тянуть носок не требуется, – пожал плечами старший преподаватель.
– И то верно, – кивнул Алексеев, после чего зычно крикнул: – Разойтись по занятиям!
Марту всегда нравилось учиться. Студенческие годы после армии вообще вспоминались как самое счастливое время в его недолгой жизни. Возможно, потому он и после окончания института регулярно ездил на стажировки, охотно посещал семинары и вообще всегда был рад узнать что-то полезное для профессии. А в этой новой жизни ему выпал полноценный шанс снова вернуться к учебе, пусть и в качестве курсанта.
Впрочем, летная школа, куда его определил Зимин, не являлась полноценным учебным заведением. Скорее, это были частные курсы для подготовки пилотов гражданских воздушных кораблей. Но поскольку пилот – профессия специфическая, государство не желало упускать из виду такой ценный ресурс, и все обучение происходило под патронажем Третьего Воздушного флота Российской империи.
Обучаться в школе могли все, у кого имелись для этого средства. Наличие «дара» не являлось обязательным. Тем не менее имелся небольшой костяк из имевших способности к управлению энергосферой курсантов, которые по разным причинам не могли или не хотели обучаться в специализированных учебных заведениях Империи. (Или, если быть уж совсем точным, учебные заведения не желали видеть их в своих стенах.)
Штат преподавателей и инструкторов сплошь состоял исключительно из бывших военлетов. Специально для работы с одаренной молодежью начальство привлекало за немалые деньги экспертов, в том числе и самого Зимина. Постоянным куратором небольшой группы был Виктор Павлович Астафьев – в целом ничем не примечательный, но очень настойчивый и требовательный отставной офицер.
Весь курс был рассчитан на четыре месяца с графиком шесть на шесть и одним выходным днем. Никаких глубоких знаний школа давать не предполагала, ограничиваясь разумным минимумом. Группа на момент прихода Колычева уже отучилась половину срока. Давно перезнакомилась, определила лидеров и аутсайдеров, отличников, талантов и бестолочей. Так что вливаться в коллектив пришлось с трудом и не без скрипа. И тут очень помог скрытый ресурс опыта и возраста Марта.
Ближе всех он сошелся с Федором Розановым – дальним родственником известного философа, и Максом Черкасовым, происходившим из семьи потомственных моряков, с давних пор осевших в Порт-Артуре. Ребята они были, если не принимать во внимание их патологическое разгильдяйство, неплохие и, что называется, хорошие товарищи.
– Скорее бы за штурвал настоящего корабля, – мечтательно вздохнул Федор, на самом деле панически боявшийся самостоятельных полетов. – А то эти тренажеры надоели хуже горькой редьки!
– Кстати, за это надо выпить, – заметил Максим, отчего-то считавший неумеренное потребление спиртного признаком мужественности. – Предлагаю сегодня вечером.
– У меня нельзя, – сразу же отказался Розанов. – Родители вернулись.
– Надеюсь, все в порядке?
– Да. Вот только какой-то идиот ухитрился засунуть пустую бутылку из-под коньяка под подушку в спальне. Еле успел ее убрать.
– Это точно не я, – решительно пошел в отказ Черкасов. – Может, Март помнит?
– С чего бы, он едва ли не первым слинял, причем не один…