Пилот
Шрифт:
– Вы что там с ума сошли? Какой еще караван, нам ничего не сообщали…
– Тот, что я вам перечислила.
– Барышня, что вы несете?
– Я вам не барышня, а офицер! – разозлилась Татьяна. – Докладываю, что вижу. А вижу я транспорты, причем очень тяжело нагруженные!
– Вас понял!
– Конец связи!
Судя по всему, столь эффектно приземлившийся отряд воздушных судов не остался незамеченным. Вокруг здания аэропорта поднялась суета. Туда-сюда бегали люди в форме и без. В быстро светлеющее небо зачем-то
Снова зазвонил зуммер, на сей раз внутренней связи.
– Дежурный диспетчер, – подняла трубку девушка.
– Калашникова, что происходит? – прохрипел динамик голосом капитан-лейтенанта Нифонтова – сурового дядьки с обожженным лицом, которого она боялась до дрожи в коленях.
– Приземлился караван из трех транспортов и одного корвета, – звенящим от ужаса голосом доложила Таня.
– Позывные назвали?
– Так точно!
– Кто конвоир?
– «Буран». Бортовой номер сто сорок три буки!
– Понятно. Где расположила?
– В синей и красной зонах. Танкер на боковой площадке.
– Хорошо, – в голосе начальника появилось что-то вроде одобрения. – Отбой!
«Все, кажется, пронесло», – успела подумать она и вытерла внезапно вспотевший лоб. Несмотря на то что в училище ее готовили на пилота, во время службы ей пока еще никто не решился доверить штурвал. Тем не менее в технике пилотирования она немного разбиралась и, хоть и с некоторым опозданием, поняла, что маневр, выполненный пилотами «Бурана» и номерных транспортов, был очень опасен, но вместе с тем… чрезвычайно красив. Проделать такое под силу лишь настоящему асу! А тут сразу четыре корабля…
Примерно через полчаса после посадки в диспетчерской башне начал собираться народ. Первым пришел Нифонтов, за ним прибежали поднятые по тревоге сменщики Тани, а вслед за ними появились и командиры приземлившихся транспортов и их конвоира.
– Ну ладно, Зима, – желчно усмехнулся капитан-лейтенант. – От него чего угодно ожидать можно! Но вы-то как на такое решились?
– Честно говоря, сам до сих пор не верю, что жив, – ухмыльнулся пилот летающего танкера. – Но зато ни одна узкоглазая шалава в мою сторону так и не выстрелила!
– Тише, Хвостов! Оконфузишь мне барышню…
– А, это девица? – делано удивился офицер. – Не признал-с!
Несмотря на то, что Таня успела привыкнуть к грубоватым шуткам летчиков по поводу своей наружности, слова пилота показались ей обидными и несправедливыми.
– Господин капитан-лейтенант, – обратилась она к начальнику. – Смену я сдала. Разрешите идти?
– Ступайте, Калашникова, – кивнул Нифонтов и, дождавшись, когда за девушкой закрылась дверь, добавил: – Хоть ожидал, хоть нет, а дело свое она знает!
Договорив, он обвел всех присутствующих таким взглядом, что зубоскалить им резко расхотелось.
– Разбор полетов отложим на другой раз, – продолжил начальник аэродрома, – но завтра жду от всех подробный отчет с указанием
– Сильно вряд ли, Николай Ипполитович, – только что не зевнул в ответ рейдер. – В мой контракт это не входит.
– А что входит? – нахмурился капитан-лейтенант.
– Доставка грузов для осажденного гарнизона Сеула. Сколько помню, коносаменты [56] , главным образом, боеприпасы и топливо. Извольте убедиться, что все выполнено.
56
Коносаменты – документы на груз.
С этими словами рейдер передал начальнику управления полетами папку с документами.
– Чудно. А это что?
– Приказ командующего Третьим флотом адмирала Макарова. «Буран» остается в оперативном подчинении штаба Третьего флота и не входит в сеульский гарнизон. Кстати, необходимо завизировать успешное выполнение и точное время прибытия.
– За это не беспокойся, все оформим как надо, просто… Как ты вообще до этого додумался, Володя?
– Ты про оперативное подчинение или?..
– Или!
– Если честно, то я тут ни при чем, Коля. Младший пилот у меня новый, вот он и составил план полета.
– Сын Андрея?
– Да.
– Ладно, тогда пусть он их и нарисует. Грузы еще не раз доставлять придется, потому план-схема пригодится.
– Хорошо. Только у меня встречная просьба. Распорядись, чтобы нас без очереди заправили. И мы сразу же перелетим на приватирский аэродром.
– Так вы же не входите в сеульский гарнизон! – ухмыльнулся Нифонтов.
– Да. Но требование, подписанное начальником материально-технического обеспечения флота, у меня есть.
– Я смотрю, они там, в штабе, совсем с дуба рухнули, – махнул рукой капитан-лейтенант. – Один отдел не знает, что творит другой. Черт с тобой, Зима. Сейчас пришлю заправщик.
Тем временем не знавшая, что за нее заступились, Татьяна выбежала из башни и, спрятавшись в каком-то закутке, расплакалась от обиды. Она понимала, что это недостойно офицера и просто некрасиво, но ничего не могла с собой поделать. Ей было так жалко себя, так одиноко в этом царстве грубых мужчин…
– Барышня, что с вами? – раздался над ней чей-то голос.
– Ничего! – насупилась она. – И вообще, оставьте меня в покое!
– Но я же вижу, что вам плохо! – таким искренним и открытым тоном настойчиво повторил незнакомец, что она поневоле обернулась.
Перед ней стоял молодой и, пожалуй, даже симпатичный корейский парень в летном комбинезоне с нашивками техника. Судя по всему, он был из экипажа одного из только что прибывших транспортов, потому что раньше она его не встречала или…
– Витька, ты где? – позвали его.
– Я сейчас, – отозвался он и добавил извиняющимся тоном: – Тут девушка плачет…