Пилсудский
Шрифт:
С этим утверждением польского историка можно согласиться с большими оговорками. Если бы Пилсудский думал только о получении японских денег за информацию разведывательного характера, то ему вряд ли нужно было самому ехать в Токио. Это мог с таким же успехом сделать и его соратник Йодко-Наркевич. Ведь именно он первым установил контакт с японскими дипломатами в Лондоне, договорился с ними о ежемесячной выплате ППС 90 фунтов за информацию разведывательного характера, обрабатывал поступавшие из России в Краков сведения и направлял готовые донесения в Лондон для передачи японцам. Наконец, он получил их обещание дать полякам на закупку оружия 10 тысяч фунтов в британской валюте, которые Пилсудский надеялся получить в Токио.
Вне всякого сомнения, будущий маршал в 1904 году понимал, что польский вопрос давно уже утратил свой международный
38
Биографы Пилсудского фактически игнорируют сделанное им на конференции признание о тактических (получение технической помощи на вооружение польского движения) и стратегических (постановка польского вопроса на международной арене) целях поездки в Японию, акцентируя основное внимание на том, что его выступление вводило собравшихся в заблуждение и служило дальнейшему сокрытию от руководства партии всей правды о японском контакте. Нет сомнения в том, что, когда Пилсудский говорил о «незначительных результатах переговоров с японцами», он имел в виду провал стратегической цели.
Шанс на успех был невелик, но он все же был, и его нельзя было упустить. Поэтому Пилсудский и отправился в Токио лично, оставив семью без копейки денег и партию в тот момент, когда в Царстве Польском в любой момент могли начаться серьезные события, которых он ожидал с момента создания ППС. Конечно, деньги были нужны, но ведь найдет же он уже в 1905 году способ добывать их, не покидая России. А вот еще одна оказия вступить в непосредственные отношения с правительством сильного государства и попытаться склонить его к поддержке польского вопроса в ближайшее время могла и не представиться. И наилучшим выходом было бы долгосрочное, а не кратковременное сотрудничество, опирающееся только на заинтересованность японцев в получении разведывательных сведений.
Еще один документ, подготовленный во время плавания через Тихий океан, был озаглавлен «Слабые стороны России». В нем Пилсудский обосновывал особую, более значимую, чем у финнов или кавказских народов, роль, которую поляки могут сыграть в ослаблении России. Это был первый документ, предназначавшийся для иностранного правительства, в котором «товарищ Мечислав» сформулировал свое понимание единственно возможной польской политики в отношении России. Он считал нужным сделать все возможное для расчленения Российского государства по национальным рубежам и восстановления самостоятельности насильно включенных в его состав народов. Только в случае ослабления России Польша сможет почувствовать себя в безопасности, впрочем, как и Япония. И начать и возглавить эту борьбу из всех народов Российской империи в состоянии только поляки.
Вполне уместен вопрос, стоит ли усматривать в этих рассуждениях Пилсудского изложение основ его будущей восточной политики после ноября 1918 года. На первый взгляд аналогии слишком очевидны, чтобы оставить их без внимания. Но при этом не следует забывать, что это были мысли представителя достаточно слабой нелегальной партии, а не главы государства, а сам документ предназначался для японцев, слабо ориентирующихся в польском вопросе [39] .
В окончательном виде меморандум, впоследствии переданный японскому руководству, состоял из трех частей: записки «Слабые стороны России», проекта общего договора и «Заключения». В пакет документов были также включены уже известный японцам план создания разведывательной сети ППС в России, а также «Объяснения к отдельным пунктам проекта договора».
39
О незнании японцами ситуации на польской политической сцене см. подробнее: SwiqtekR. Lodowa sciana... S. 201-203.
Пароход,
Итоги визита в Токио разочаровали Пилсудского. Его охотно принимали в Генеральном штабе, но ни один из высокопоставленных сотрудников МИД в переговоры с ним не вступил. Не удалось встретиться и с начальником Генерального штаба генералом Кодамой, который незадолго до их приезда был назначен начальником штаба действующей армии. Главным переговорщиком с японской стороны был назначен генерал Ацуси Мурата, руководитель одного из отделов Генерального штаба. Переговоры вновь показали, что японцы не намереваются брать на себя никаких обязательств политического характера, касающихся польского вопроса. Они по-прежнему хотели от ППС только разведывательной информации и участия в совместных акциях российской оппозиции по дестабилизации режима, то есть оказания посильной помощи Японии в ее войне с Россией. Со своей стороны, отмечал Пилсудский, они пообещали ему лучше обращаться с пленными поляками а также не выдавать поляков-дезертиров против их воли России после окончания войны [40] .
40
В свою очередь, Дмовский считал, что именно он добился от японцев этих обязательств. – См.: Micewski A. Roman Dmowski. Warszawa, 1971. S. 92 – 93.
Исследователи не располагают документальным подтверждением того, что эмиссарам ППС удалось заключить формальное соглашение о сотрудничестве с японскими военными. Именно поэтому большинство биографов Пилсудского утверждают, что миссия в Токио не дала результатов. Р. Сьвентек с этим мнением не согласен. Он считает, что 21 июля 1904 года, на последней встрече с поляками, Мурата подтвердил достигнутое в свое время в Лондоне соглашение о финансировании ППС в обмен на ее конкретные действия в пользу Японии на территории России. В подтверждение своей правоты он называет то, что контакты японских военных и дипломатов с представителями ППС, а также передача им крупных сумм денег после визита Пилсудского в Токио продолжались практически до октября 1905 года. И с этим аргументом польского историка нельзя не согласиться.
В пользу его вывода свидетельствуют и другие известные исследователям факты. Во-первых, эмиссары ППС не стали добиваться встречи с министром иностранных дел или кем-то из высокопоставленных чиновников МИД, чтобы обсудить политические аспекты широкого соглашения. Видимо, ответ Мураты на их меморандум был настолько категоричен и однозначен, что у них не оставалось ни малейшей надежды убедить японское правительство в необходимости действовать в пользу польского вопроса. Во-вторых, японская сторона профинансировала их обратный проезд в Европу выделив для этого 200 фунтов стерлингов.
Что же касается существенно более позднего свидетельства Пилсудского (сделанного в 1931 году) о том, что визит «не дал технических результатов», то его можно интерпретировать и таким образом, что главная цель, ради которой он ездил в Токио, то есть реанимация польского вопроса на международной арене, действительно достигнута не была.
Образовавшаяся от момента окончания переговоров и до отплытия в США свободная неделя была использована для отдыха. У Пилсудского и Филиповича не было причин торопиться с отъездом, поскольку поступавшие через японское посольство в Лондоне телеграммы соратников свидетельствовали о благоприятном развитии операции «Вечер». Они совершили двухдневную поездку на Фудзияму, продолжили знакомство с городом, общались с Дугласом, который после отъезда Дмовского оказался в их полном распоряжении, а также опекавшими их японцами.