Пилюли для феи
Шрифт:
– Это мы ещё посмотрим, - заверил Яте, крутя головой, разминая шею и плечи.
– А ты - в лабораторию!
– Серьёзно?
– ухмыльнулся бугай, глядя сверху вниз на тега, который ему и в прыжке бы макушкой до уха не достал.
Морда у него при этом ещё пакостнее стала. И так до конца не опускающаяся губа, дёрнулась, в уголке рта вспух пузырёк слюны.
На ринге таких уродов любили.
– Малыш, отойди в сторону, - миролюбиво посоветовал громила, - не путайся под ногами, а то ведь придавлю ненароком.
Отвечать Курой не посчитал нужным. И чего с ним разговаривать? Большой шкаф громче
О своих слабостях шрамомордый знал прекрасно, вовремя убирать конечности научился и с тегами явно не в первый раз встречался. Поэтому эксперту пришлось проявлять чудеса ловкости и скорости. Не поспешишь - останешься украшать стены «Следа». На это бы и одного удара бугая хватило.
Ну а дальше пошло весело и прытко. Наверное, со стороны бой зайца с медведем выглядит забавно. Но ни тому, ни другому не до смеха было. Яте схлопотал-таки - хорошо стулом и вскользь. Правда, и громила целым не остался. Почему то мужчины не ожидают от противников своего же пола особо подлых ударов. И зря - снизу бить очень удобно.
Мебели не жалели. Особенно усердствовал гигант, решивший, видимо, что прихлопнуть назойливого «малыша» проще, чем гоняться за ним. Жаль только, что стулья и стеллажи агентства на такое применение рассчитаны не были - щепки и обломки досок летели во все стороны. Папки, так и не систематизированные Каро, разлетались чайками, осыпая дерущихся белым листопадом.
Ни удовольствия от боя, ни упоения, ни экстаза Курой не ощущал. Не до собственных чувств, когда нужно ещё и за визжавшей, так и не убравшейся в лабораторию, феечкой краем глаза следить. Да и на фата, в дверях стоять оставшегося, посматривать. А дело затягивалось и принимало нежелательный оборот. Парень, явно учившийся драться не в элизийских подворотнях, начал наседать всерьёз, норовя зажать тега в угол. Пора было появиться и приятной неожиданности.
И удача не преминула улыбнуться. На рассыпанной бумаге гигант и поскользнулся, а Курой ему ещё и помог упасть. Здание содрогнулось, кажется, аж до подвала. Эхо от грохота гулко прокатилось по коридору. Тег невольно поёжился - если эдакая туша на тебя рухнет... Но долго рефлексировать не стал, оседлал громилу - видят Семеро, как на слона залез! Такого умаешься по роже колотить, дожидаясь, пока вырубится. И так затылком приложился неслабо, а уже шевелится. Тут...
Тут-то потолок на Курой и рухнул. А, может, это контора, не перенеся эпического падения громилы, развалилась. Так или иначе, а тьма Яте накрыла.
***
Всё-таки умные идеи нужно реализовывать своевременно. Вот решил, что необходимо ритуальное самоубийство - и сделал. Не страдал бы теперь ни физически, ни морально. А то голова разламывается, будто её раскололи, потом осколки собрали с помощью дрянного рыбного клея, да ещё и внутрь воды налили. Совесть в муках руки заламывает, самолюбие поглядывает на хозяина с укоризной, мол: «Я, такое замечательное - и кому досталось?». Да ещё и от голоса Рона, тошнит. Понятно, что на самом деле мягкий баритон оборотня не при чём. Но кажется, будто желудок именно из-за него недовольно ворочается. А ещё болотная зелень маячит.
– Побывали мы у аптекаря, у которого мадам зелье берёт. Естественно,
– Даже любезно предложил предоставить все рецепты, по которым опиумные настойки и пилюли делал. Если мы судейское разрешение покажем. Но, вообще, это крысючихин труд. Во-первых, купить можно по любому рецепту, хоть по тому, что этой женщине выписали. Главное, о дозировках с аптекарем договориться. Во-вторых, никакого рецепта у Приз... у подозреваемого, понятное дело, не было. Просто так ему продавали, по дружбе. А, в-третьих, в аптеке он действительно наверняка давным-давно не появлялся. Надо по опиумным курильням искать. Да разве же их все обойдёшь?
Яте сдвинул на темя пузырь со льдом, глянул на Росса. Начальство изволило пребывать в меланхолии. Нынче альв отличался особо аристократичной бледностью. Скулы заострились, под глазами, которые он прикрытыми держал, будто не в силах на подчинённых смотреть, синева. Говорил мало и скупо.
Да, собственно, атмосфера, царившая в агентстве, к веселью не располагала. Все сотрудники были хмурны, мрачны и насуплены. А чему радоваться? О своих успехах Алекс не распространялся, но видно, что до особых высот и он не добрался. Остальные же могли только о сплошных «не» отчитаться: не нашли, не обнаружили, не узнали. Хотя нет, имелся один момент без «не»: заказчицу они про... пролюбили. Вот этот факт и по репутации бил, и по карману. Как известно, покойники не платят.
Курой опять глаза закрыл. Нет, определённо, ритуальное самоубийство - это здравая идея. Правда, теперь её реализовать никто не даст.
– Яте, ты не вспомнил, кто тебе по голове дал?
– дождавшись окончания доклада оборотня и изрядно помолчав, поинтересовался Росс.
– Говорю же, не видел я, - крайне неохотно отозвался тег.
– Сзади долбанули. Может, сам Олэан. А, может, кто-то третий подошёл, - затошнило сильнее - то ли от того, что заговорил. То ли от осознания себя конченым идиотом и раззявой.
– Но я тут кое-что новое узнал. Старшая из сестёр перед принимала опиум и, возможно, мышьяк. На момент смерти выглядела очень измождённой.
– Откуда новости?
– осведомился Алекс.
Наверняка, откидываясь на спинку кресла. Яте не видел. Не было у него сил на начальство смотреть.
– Птичка принесла, - хмуро буркнул тег.
– А птичка тебе не напела, зачем фее опиум с мышьяком глотать?
– Нет, не напела!
– огрызнулся эксперт.
– Не медик она. Точнее, не совсем... Короче, не знаю я!
– Не медик?
– осторожно пискнула сзади Каро.
– Ты хочешь сказать, что это лекарства такие?
– Нет, Седьмой, отрава это!
– взбеленился тег и резко сел.
Делать этого явно не стоило. Мир моментально накренился и начал уплывать в сторону, прихватив с собой изнывающий желудок. Зато в затылке будто бомба рванула. Но лечь обратно гордость не позволила. Остался сидеть, тратя жалкие остатки сил на то, чтобы не скончаться в корчах.
– Что-то я не понял про отраву и лекарства, - пробухтел Мастерс.
Ну, вот неймётся им!
– Опиум принимают как обезболивающее, успокоительное, снотворное, - цедя слова сквозь стиснутые зубы, начал пояснять Курой.