Пинок азарта
Шрифт:
— Нет! Сбежал! — зачастил собеседник, загнанно дыша, — Звоню тебе! Сказать! Что! Сваливаю из города! Эти… проникли в полицию! Я их не видел, только слышал!
— Ты про кого? Про волчеров? Тех, кто в тебя стрелял?
— Не знаю, не видел, говорю же, Конрад! — Финнеас явно был на взводе, — Я сваливаю из города с байкерами, не знаю, насколько! Запиши адрес! Это Виктор Гоун, он за меня будет решать по твоей теме! Быстрее!
— Записываю-записываю, — пробурчал я, мысленно и с облегчением вычеркивая не слишком-то теперь нужное мне дело по поиску того,
— Да пошёл ты! — буркнул полуэльф, — Если что — не поминай лихом! Всё, меня нет!
И трубку бросил.
Ох, Гладстоун, мне бы твои проблемы. Всего лишь несколько хитрых волчеров? Дайте в два раза больше, только не заставляйте идти завтра в корпорацию. Пожалуйста.
Глава 10
Власть страха
Стабильность — это хорошо, это надежно. Постоянная спокойная работа превращает разумного в предсказуемое и логичное существо. Оно купается в покое, вставая каждый день в одно и то же время, кушая завтрак, выпивая свой чай или кофе. Затем этот разумный едет на работу, где спокойно работает свою работу. Потом всё повторяется снова и снова. Простая хорошая жизнь, столь далекая от повседневности низов общества, где одна пятая населения просыпается, не зная, заработает ли сегодня хотя бы пару талеров.
Но, у всего есть недостатки. Когда твоей спокойной жизни угрожают со стороны, когда ты давным-давно разучился думать об альтернативах, когда ты годами не планируешь будущего… то такая угроза способна ввергнуть тебя в панику. Чистую, иррациональную, подавляющую критическое мышление. Ты хочешь забиться в свою тесную, но уютную нишу, прикрыть испуганно ладошками свое щебеталище, а затем молиться про себя, чтобы пронесло.
На этот раз из машины я выходил не как скромный вампир в красивом бежевом плаще и оранжевых очках, с суматошно-заполошной гоблиншей, мелькающей пухлыми ляжками из-под миниюбки, а как натуральный Князь Тьмы с Тетрадью Смерти наизготовку! Я шёл, а вся громада главного офиса «Ультрона» вздрагивала при каждом моём шаге!
Ну или что-то вроде. Во всяком случае, на первом этаже меня приветствовали дрожащими голосами как девочки на ресепшенах, так и их начальницы, сидящие обычно в кабинетах. Скупо кивнув этим простым смертным, я прошествовал к лифту, на котором и поднялся в свой новый кабинет на шестом этаже. Возле него уже стояли какие-то гномы и гномки, все сплошь в черных деловых костюмах, одинаковые настолько, что взгляд не цеплял различий во внешности. Хотелось пройти мимо, а затем помариновать этих ждунов и ждуний часа полтора, но чуйка подсказывала, что это лишнее.
— Сегодня приёма нет, — бросил я поверх голов (это было просто), — Если кто-то понадобится, я его вызову… либо приду сам.
— Извините, господин Арвистер, нам нужно согласовать… — тут же вылез то ли самый наглый, то ли специально идеологически подготовленный суицидник.
— Ошибаетесь, — уронил я на него тяжелый, как гиря, взгляд, — Мне
Гном выцвел, как будто бы его резко и насмерть засосал вампир. Точно вам говорю, я такое уже видел. Один в один.
Хорошо.
В гробовой тишине я зашёл в кабинет, следом шмыгнула зловещей черно-зеленой тенью Ульяна. Дверь закрылась.
Эра Ужаса началась.
Добрая Петра Кестер, которая, по словам ухмылявшейся как пират Ульяны, кричала вчера на гоблиншу в ночи как сучка, выдала нам инструкции, повествующие о том, куда должен ходить инспектор, какие вопросы он должен задавать и какие распоряжения выдавать. Мы решили по-другому. Ну как мы? Я, конечно же. Теперь, когда великий Горго Кестер и его амбициозная внучка прогнулись под мой план, уволив одним махом семь ни в чем не виноватых гномов и гномих, действовать нужно было только по моему.
— Первым делом будем искать неудачника, — допив свой первый кофе на рабочем месте, оповестил я свою верную секретаршу, деловито грызущую какой-то калорийный бублик.
— Мм?! — удивилась она.
— Грудь сильнее спрячь, — подумав, попросил я, — Ты хороша, но тут другие стандарты. Мы должны наводить страх, а не мысли о сиськах. А насчет неудачника — ищем гнома на низших должностях, возрастом за сто лет. Чистокровка, полукровка, неважно. Тут обязан такой быть, понимаешь? В остальном — сделаем так…
Отвлекающим маневром ворваться к логистам, затем заглянуть в бухгалтерию, устроив там чуть ли не форменную панику, затем забежать на хозяйственный этаж, где и начать инспекцию. Везде, куда я не совал свой длинный нос, находился кто-то так или иначе привлекающий внимание к себе. В сторону них летел мой палец и следовало сакраментальное «Ульяна, запиши его имя!». Черная тетрадка пополнялась, пополнялись ряды паникующих. Гоблинша, прыгучим и злым колобком следующая по моим стопам, уже никем не воспринималась легкомысленно.
Это, в принципе, и требовалось. Я не собирался днями напролет бегать по огромному зданию злым клоуном, для этих целей у меня была Ульяна, так что сейчас, можно сказать, я её знакомил с фронтом работ, попутно подыскивая нужного нам гнома. Злого, одинокого, обиженного на всех. Только такой бы тут и задержался, выйдя из возраста «детского сада»…
— Петре, кстати, сорок пять… — пропыхтела моя зеленая спутница, когда мы инспектировали склад писчих принадлежностей на сорок шестом этаже, — Осторожнее, не помни юбку!
— Я аккуратен… как тролль… в гостях у мамы… — пробубнил я, стараясь над тихо фыркающей от удовольствия подругой, — Так, стоп, я педофил, что ли?! Какие сорок пять?!
— Педофил, педофил! — ехидно гыгыкнула Ульяна, азартно поддаваясь моим толчкам, — Еще какой! Плюнь и разотри, Конрад, она просто ранняя пташка! А, ну так тоже можно…
Ну да, до пятидесяти у гномов «не принято», хотя никто их не назвал бы такими же тормозами, как и эльфы, попросту возбуждаться еще не возбуждаются. А наша юный гений, оказывается, та еще штучка.