Пинок азарта
Шрифт:
Мыш, обняв котов, обнимающих её, зажалась в углу на кухне, глядя на всё это безобразие. Звуки, изрыгаемые Тарасовой, вышли за классификацию всех известных мне существ. Бесилась она до полного истощения сил организма. Да и после…
— Я свободная личность… я Блюститель… — бубнила она носом в пол, лежа в коридоре, — Ты не имеешь права!
— Вообще-то, имею, — вздыхал я, заварив себе свежий кофе, — С юридической точки зрения, ты, по законам Омниполиса, не личность, а молодой красивый труп, используемый для своих надобностей вампиром. В законодательстве нет определения «птенца вампира». Вот после присяги Королю
— Сам ты казус! — «молодой красивый труп» слабо пыхтел и извивался. Его силы были окончательно на исходе.
— Остынь, Алиса, — наконец, вздохнул я, — Ты сильная как тридцать три китайца, с когтями и регенерацией. Всем этим я пользоваться умею, поверь. Быстро смотаемся вниз, найдем какую-нибудь хорошо одетую крысу, допросим, а затем вылезете. Один вампир и два макабрских душелова — это сила, с которой бы пришлось считаться целой армии. Тем более, у нас нет времени, зато есть Мыш. Чем быстрее ты придёшь в себя, тем больше мы у неё успеем узнать. Приключение на пару часов, нырнула и вынырнула.
Я — сама неизбежность, когда речь заходит о действительно важных вещах.
Допрос товарища Мыши занял солидно времени, несмотря на то что девушка вовсю сотрудничала со следствием, посматривая на меня с опаской… и не отпуская котов. Те тоже посматривали. Между делом мы раскупорили одну из подаренных канистр крови, и я наказал Тарасовой выдуть не менее шести кружек, постепенно и вдумчиво. Пока вампиресса была занята гипернасыщением организма, у меня образовался излишек времени, который я решил потратить с пользой.
— Опять ты, Арвистер? — вымученным и невыспавшимся голосом осведомилась из телефонной трубки польза, — Как еще ты собираешься испортить мою жизнь?
— Я бы на твоем месте, Петра, проверил бы дома некоторых младших сотрудников корпорации, — мерно проговорил я в трубку, — Тихих, безответных, зависимых, легко контролируемых. Тех, кто может безропотно сохранить какие-нибудь компрометирующие материалы, вынесенные из архива. Сервера же проходят аудит?
— Тебе что-то известно?! — тут же поняла Кестер-младшая, — Назови мне имя, Конрад!
— Не могу, — вздохнул я, — А еще я не могу предсказать, как ты воспользуешься моей подсказкой. Как Петра Кестер или как служащее лицо Управления, находящееся при исполнении.
— Это… — гномка соображала очень быстро, — Это не подсказка, вампир! Это гребаная провокация!! Акос ты двухметровый!!!
Голос у неё был очень и очень злым.
— Это не провокация! — тут же рявкнул я в трубку, — Шевели мозгами, дура! Нормально шевели, а не как Кестер!
Надеюсь, намек поймет. За все нужно платить. Корова, попавшая в бомболюк, стоит, сама ноги раздвинув, но нигде не сказано, что её нельзя дополнительно закрепить в этой позе. На время, пока Старри не вернется. Конечно, накосячить чересчур Петре и так не дадут, мы не та контора, которая вяжет веники, но и она сама — далеко не залежавшийся куриный окорочок, а очень ценный и умелый сотрудник, всего лишь с неправильными настройками лояльности. А поправить их — это мой, Блюстителя, долг.
Проще говоря — это действительно не провокация. У Петры нет выхода, который бы обрадовал её дедушку, так или иначе, никогда не было. Но теперь, если всё-таки пошевелит
Алиса к моему возвращению напоминала хмурого, сытого и рыжего клопа на поминках. Обкушавшаяся кровищи, она грустно сидела на стуле, гладя ухо одного из котов. Тот не особо-то и возражал, в основном следя за Мышью, нервно грызущей кусок сыра.
Хорошо. Тогда пора приниматься за дело. Ритуал укрепления связи «мастер-ученик», который позволит мне буквально вселиться разумом в шкурку Тарасовой, сам себя не исполнит.
Рэтчеды, ждите нас.
Интерлюдия
Ад. Она неоднократно бывала в аду. В нескольких, если уж точно. Иногда по приглашению, иногда нет. Видела души, из которых пытками выдавливают энергию до тех пор, пока освобожденная Искра не улетит на новое перерождение. Видела тех, кто выдавливает. Страшных и опасных палачей, существ, созданных и обученных понимать мучительство на уровне, который и не снится смертным. Видела. Всё видела. За пятьсот шестьдесят три года своей бурной жизни Эмма повидала многое. Кроме… ну, можно сказать, что она не видела ада, который бы испугал её.
До сего дня.
— А-АА-ААА!!! — захлебываясь, кричит мощный зеленый верзила с блестящей от пота лысой головой. Его некрасивое лицо искажено яростью и отчаянием. Крик еле пробивается через стрекот двух пулеметов, которые он удерживает в руках. Все пули, это Эмма точно видит, когда быстро оглядывается, летят в цель.
Цели — насрать.
Как и насрать на три гранаты, которые умудрилась ловко подкинуть мелкая вертлявая дура, сестра этого огромного затупка. Осколки чуть не пробили бензобак их прущей на всей скорости машины, хотя та была уже метрах в тридцати от взрывов, а вот лапы цели остались почти целыми. Ну как почти? Тварь только разозлилась.
Эмма Старри, сидящая за рулем открытого джипа, увозящего их троих от ревущего от ярости чудовища, разрисованного с ног до головы кривыми рунами, и вовсе не думавшего отставать, прикусила губу до крови.
Ад — это сейчас. Он предвкушающе скалится на неё со спины этого огромного динозавра, лишь чуть-чуть уступающего размерами знаменитому нижнемирскому тираннозавру рексу.
— Ровнее веди! — пискляво закричали ей над ухом, — У нас патронов мало осталось!
— Захлопни щебеталище, дурында! — рявкнула Эмма, подпрыгивая на сиденье скачущей машины, — Делаю, что могу! Ты вообще ничего не делаешь!
— А что я могу?! — взвизгнула кроха, чей голос едва прорывался сквозь выстрелы и рёв довольно сильно слетевшего с нарезки полутролля, — Жопу им показать?!
Ничего. Ничего не могла эта крохотная полу-иллинари. Как и сам Шеггард Скорчвуд, продолжающий орать и стрелять по твари, название которой Старри прекрасно знала… и это знание умудрялось омрачать даже ту безысходную ситуацию, в которой они все трое оказались.
Выдохнув ругательство, Эмма сильнее вцепилась в баранку. Шеггард охрип, но продолжал садить короткими «двойками» по упорно бегущему по их следам аллозавру, на котором восседало десятка полтора гоблинских боевых шаманов. Заколдованная тварь, не способная в нормальном состоянии и на одну сотую уже потраченных усилий, продолжала за ними гнаться.