Пионерск
Шрифт:
«Ментол» кривится.
— А ты точно не робот? Тупишь прямо как они временами.
— Если ты сам не можешь определить — то какая разница? — выдаю я еще одну корпоративную мудрость.
— Сказано же — передача была тайная. Шифрованная, поняла? Компьютер растолковать не смог, и на другой язык непохоже. Просто длинный столбик данных, вроде координат.
— Серьезно? — мне становится чуть интереснее. — А что, использование дециметровых приемников-передатчиков запрещено правилами лагеря? И если да, то почему вы не направили формальный отчет начальству — собственному или моему? Что это за секретные беседы с вызовом через «хозяек»?
Охранники переглядываются и кряхтят.
— Ну, это… мы думали, у вас есть на этот счет инструкции — типа, выдвигаться туда-то, нажать кнопку такую-то, запросить усиление… а это и есть мы.
Ну, понятно. Ребятам стало скучно и захотелось героизма. А тут еще милая девочка в короткой юбочке в роли хостесс с секретными указаниями — совсем хорошо получается. Надоели. Как же вы мне надоели, тупые, ограниченные, недалекие…
— Я сообщу о зафиксированном явлении и уточню у руководства порядок действий, — щебечу я с дежурной очаровательной улыбкой. — Спасибо за оперативное извещение, мы обязательно свяжемся с вами еще!
— Девушка, а девушка! — из машины высовывается Тоха, невысокий, розовощекий и круглолицый. — А давайте встретимся вечером! Сходим в бар, потанцуем, напряжение снимем! А то и искупаемся ночью, под луной!
— Голыми! — поддерживает его первый «ментол» и жизнерадостно гогочет. — Романтика!
— Друг с другом искупайтесь — заодно и напряжение сбросите, — советую я им и ухожу под громкое обсуждение моих моральных принципов, характера и ориентации. По всем трем параметрам я, как и следовало ожидать, безнадежно проигрываю предыдущим их знакомым. Впрочем, плевать.
Что там дальше по плану — осмотр бракованной Лены с Шуриком и Электроником? Ну уж нет! Теперь только в бар!
***
Часть 3
Бар для персонала ожидаемо устроен в том же помещении, что и столовая для «пионеров», только с другой стороны. Это удобно: кухня одна, повара одни, даже продукты в одном месте разгружаются. Только если нам из этих продуктов делают деликатесные гренки с розмарином, свиные кебабчеты и баранину с фасолью и чили, то гостям предлагают более традиционную отварную гречку, котлеты и салат «Здоровье». Повара у нас хорошие, могут и нашим, и вашим. Впрочем, многим гостям нравится, говорят — очень ностальгически выходит.
В баре, несмотря на ранний час, уже тихонько играет
Называется заведение «Загон». Странное дело, но мне тут очень уютно.
— О! Славя пришла! — машет мне рукой с другого конца бара Аня. — Давай сюда, к нам!
Я с облегчением подхожу. Пить мне хотелось нестерпимо, но пить в одиночестве — серьезный симптом начинающегося алкоголизма. А когда среди своих, то вроде бы и нормально.
Аня — своя, такая же хостесс, управляющая. У нее узкое, смешливое лицо с темными миндалевидными глазами, длинные каштановые волосы и тонкий, точеный нос — наверное, правильнее было бы звать ее Ани. Персидская княжна, в общем. Но без малейших признаков зазнайства и понтов — простая, как правда, и с отличным чувством юмора. В общем, мы очень хорошо общались и друг другу вполне симпатизировали.
— Говорить о себе во множественном числе — тревожный симптом, — говорю я, приближаясь. — Мы, Николай Второй… Тот парень плохо кончил, как мне помнится.
— Тогда следующий тост будет за то, чтобы все кончали хорошо, — предлагает Аня, насмешливо щурясь. В других устах это прозвучало бы пошло и грубо, но у нее — нет, она умеет говорить вещи. — И нет, у меня нет мании величия, просто Ирка вышла в туалет. Ты думаешь, я бы выпила всю эту бадью целиком?
Я замечаю ополовиненную литровую «Джек Дэниэлс».
— Средь бела дня…
— Так это смотря какой день, — объясняет Аня. Ее смена закончилась, похоже, поэтому разрешается быть одетым не по форме — тугие «вареные» джинсы и короткая светлая футболка с надписью «Парни — это прошлогодняя мода». Как я ее понимаю. — Да и ты, как я вижу, не то, чтобы яростно отказываешься поучаствовать в общем пьяном угаре, даже несмотря на середину рабочего дня.
— Обязательно. — Я опустошаю стакан. Хорошо пошла, жаль, льда не дождалась. — Дурацкое утро выдалось… как взбесились все.
— Добро пожаловать в реальный мир! — на стул рядом обрушивается ураган, принявший облик третьей и последней нашей хостесс. — Удачный час выдался: и пописала хорошо, и к нашей дружной алкогольной команде присоединилась прекрасная Славя. Бухать будем, как в прошлый раз?
— Может, вечером, Ирка, — с сожалением говорю я. — Работой по ноздри завалили, и даже выше местами. И Ольга ругается, видимо, думает, что в лагере все само собой делается, а мы тут даже совершенно не причем.