Пионерский гамбит 2

Фишер Саша

— Светку? — нахмурился я. Конечно же, я не понимал, о ком она говорит. Запомнить каждую Светку, Ленку или Таньку было выше моих сил.

— И все возьмутся говорить правду и наговорят совсем не того, чего хотели! — подхватил Марчуков. Народ, который только что вроде бы разошелся по своим делам, снова начал проявлять к нам интерес.

— Эй-эй, давай обойдемся без спойлеров, — сказал я.

— Без чего? — встрепенулся Марчуков. А, ну да. Пока что это словечко не вошло в обиход.

— Ну это когда человек только начал детектив читать, а тут к нему подходишь и

говоришь, кто убийца, — объяснил я. — Давай сначала напишем новую серию, а завтра после ужина прочитаем ее для всех желающих.

— Эй, первый отряд, салют! — раздался от входа голос незнакомого парня. — А Крамской кто из вас? Есть тут Кирилл Крамской?

— Есть, — ответил я и поднялся.

— Тебя Марина Климовна вызывает, — сообщил парень. Кажется, он из третьего отряда. — В ленинскую комнату. Дуй быстрее, а то она еще больше разозлится.

Глава 28, про такое равенство, когда некоторые равнее других

«На что, интересно, на этот раз разозлилась Марина Климовна?» — думал я, пока топал по тропинке, загребая кедами сухую хвою. Так странно, сначала она мне вроде показалась нормальной теткой. В самом начале первой смены. Когда она в танце вожатых участвовала. Вроде бы, с чувством юмора у нее нормально, самоирония, опять же, присутствует. Но потом случилась история с шашками, потом она сорвала со стены нашу газету, потом… У меня даже идей никаких не было, что я снова умудрился натворить.

Впрочем, настроение у меня было отличное, так что как-то особенно я не волновался. Не могла же Марина Климовна напрячься на только что прошедшие на нашей веранде чтения. Даже если бы она и узнала о том, что они проходили, то придраться было реально не к чему — наш корабль был построен в Советском Союзе, внутренний распорядок включал в себя построение под гимн на фоне красного знамени с серпом и молотом. Мы даже ради такого дела придумали голографический флагшток, чтобы советский флаг развевался прямо в открытом космосе. В общем, урок я усвоил, так что пренебрегать идеологическим подробностями мы не стали, даже наоборот.

Я открыл дверь и вошел.

Нда, лица у собравшихся весьма грозные, будто затевалась здесь по меньшей мере казнь на электрическом стуле. Кроме Марины Климовны присутствовали еще двое парней-вожатых — кучерявый зануда с отвратительным голосом и белобрысый здоровяк, ничем особенным не прославившийся, кроме футболки с портретом сурового бородача. И еще тут был Серый. Мелкий миньон Боди. Вид он имел крайне кислый, глаза красные, будто он только что плакал.

— Здравствуйте, Марина Климовна, — вежливо сказал я старшей пионервожатой, восседающей за столом под портретом Леонида Ильича. Остальным просто кивнул. Марина Климовна нахмурила брови, но до суровости взгляда вождя все равно не дотянула.

— Крамской, что это такое? — она простерла руку над столом жестом величественным и возмущенным. Стол был пустой. Почти. В центре лежал ровно один предмет — вскрытая пачка сигарет «Стюардесса».

— Сигареты, Марина Климовна, — пока еще не понимая подвоха, ответил я.

— Крамской,

у тебя совесть есть вообще?! — напустилась на меня Марина Климовна.

— Эээ… А что случилось-то? — я осмотрел собравшихся. — Ну да, я знаю, что это такое. Некоторые люди курят. Моя-то совесть тут при чем? Я же их не заставляю?

— Сережа, скажи нам еще раз, где ты взял эту гадость? — Марина Климовна повернулась к Серому.

— Я купил их у него, — едва слышно пробормотал Серый, не глядя на меня.

— У кого ты их купил? — требовательно вопросила Марина Климовна.

— У Крамского, — еще тише проговорил Серый.

— Серьезно? — я чуть не заржал. — Серый, что это еще за фантазии?

— А ты молчи, когда тебя не спрашивают! — прикрикнул кучерявый.

— Почему это я должен молчать, когда он врет? — спросил я.

— Лучше подумай о своем поведении, Крамской! — Марина Климона встала. — Сережа, расскажи нам, как все было!

— Ну… — Серый бросил на меня испуганный взгляд. — Я гулял. Зашел за столовую… А там он с пацанами курит. Они сказали, что если я хочу доказать, что я взрослый, то я тоже должен закурить. А я сказал, что у меня нет сигарет. И тогда он говори, что может мне продать. За двадцать копеек. Я согласился.

— Сережа, ты же понимаешь, что курение не делает тебя взрослым? — вкрадчиво сказала Марина Климовна.

— Понимаю… — прошептал Серый.

— Тогда почему ты купил у Крамского сигареты? — спросила она.

— Почему ты врешь, что купил у Крамского сигареты, — уточнил я.

— Помолчи, Крамской! — прикрикнул кучерявый. — Говорить будешь, когда тебя спросят!

— Я буду говорить, когда считаю нужным! — сказал я. — Серый врет как сивый мерин!

— Выбирай выражения, ты! — вступил в разговор белобрысый. — Спекулирует сигаретами, еще и хамит! Очень ему надо наговаривать на тебя!

— То есть, вы уже решили, что я виновен? — я иронично приподнял бровь. — А если я приду завтра и скажу, что кто-нибудь письки на заборе рисует, вы просто так мне поверите и накажете того парня? Просто по моим словам?

— Твоим словам теперь не так-то просто поверить, — язвительно бросила Марина Климовна. — Вечно ты…

— Вечно я — что? — хмыкнул я.

— Сначала ты дерешься, потом какая-то странная история с дымовыми шашками… — сказал белобрысый.

— Вы серьезно вообще? — я снова чуть не заржал. — Вообще-то, у меня просто кровь из носа пошла, а дымовые шашки мне Мусатов подбросил.

— Тогда объясни, почему другие не попадают в такие ситуации, Крамской? — Марина Климовна остановилась передо мной и уперла руки в бока.

— Понятно, ложечки нашли — осадочек остался, — тихо проговорил я себе под нос.

— Что ты там бормочешь? — Марина Климовна грозно нависла надо мной.

— Вы просто светоч справедливых суждений, Марина Климовна, — сказал я, мысленно подняв табличку «сарказм».

— Шуточки, значит, шутим, Крамской? — на шее старшей пионервожатой проступили красные пятна. — Весело тебе, значит?! Ты хоть понимаешь, насколько сейчас серьезно твое положение? Вообще-то я обязана вызвать участкового!