Пионеры атомного века (Великие исследователи от Максвелла до Гейзенберга)
Шрифт:
На его лекциях можно было увидеть богатых американских и английских дам в дорогих мехах, которые внимательно рассматривали его в театральные бинокли и нередко заполняли большую часть зала. Обычно Эйнштейн говорил: "Теперь я хочу сделать небольшой перерыв, чтобы все, кого не интересует дальнейшее, могли удалиться". После этого часто оставались лишь восемь-десять студентов. Эйнштейн был только рад, что он может спокойно развивать свои мысли, не наталкиваясь взглядом на непонимающие физиономии".
Участники этих лекций вспоминали, что после их окончания иностранные гости
Необычайно привлекательная, совершенно неакадемическая манера Эйнштейна читать лекции сохранена для потомков в записи на фонографе, сделанной 22 августа 1930 года, когда физик открывал в Берлине радио- и фановыставку. "Пусть устыдятся все те, - сказал он в свойственной ему манере, - кто бездумно пользуется чудесами науки и техники, понимая в них не более чем корова в ботанике растений, которые она с наслаждением поедает".
Единственная в своем роде слава Альберта Эйнштейна намного превзошла по своим масштабам ту сенсацию, которая за десятилетия до этого была вызвана открытиями Генриха Герца и Вильгельма Рентгена. С тех пор как в 1919 году английская экспедиция по наблюдению за солнечным затмением подтвердила один из наиболее смелых и наименее вероятных выводов общей теории относительности - искривление звездных лучей при прохождении вблизи солнца, - имя Эйнштейна замелькало на страницах мировой прессы.
Среди коллег он еще раньше был признан самым значительным физиком-теоретиком со времен Галилея; теперь его повсеместно прославляли как "Ньютона нашего времени" и чествовали как величайшего физика современности.
Из писем мы знаем, что свою мировую славу - позднее Эйнштейн воспринимал ее с точки зрения высокой общественной обязанности, которую она накладывает на него, - вначале он ощущал лишь как тяжкую ношу. В феврале 1920 года, когда "эйнштейновский бум" достиг своей высшей точки, он писал своему другу: "С приливом газетных статей меня устрашающе затопляют опросы, приглашения, требования, так что ночами мне снится, будто я жарюсь в аду, а почтальон - это черт, и он непрерывно рычит, бросая мне на голову новую пачку писем, потому что я еще не ответил на старые... Я теперь не что иное, как скопление бездушных рефлекторных движений"
Творец теории относительности - за это в первую очередь превозносили Эйнштейна - повсюду должен был украшать собой первый план, как "ваза с десертом", по его собственному выражению. Его стремились в той или иной форме привлечь к участию во всем, что касалось точного естествознания.
Когда астроном Фридрих Архенгольд, основатель и руководитель народной обсерватории в Берлин-Трептове, просил его содействовать своим именем популярности выставки, посвященной Марсу и открытой осенью 1926 года, Эйнштейн ответил, что у него лично слишком мало точек соприкосновения с описательной астрономией, и добавил: "Можете Вы понять, что я устал повсюду фигурировать как символический вожак
Слава Эйнштейна имеет длинную предысторию. Она опирается на теоретические открытия, сделанные физиком в Берне, Праге, Цюрихе и Берлине: на его исследования в области атомистики и теории квантов, на созданную им специальную и общую теорию относительности и набросок релятивистской модели вселенной. Его интерес к проблемам физики сформировался ещё в студенческие годы в Цюрихе и даже в школьные годы в Мюнхене и Аарау.
Альберт Эйнштейн родился в Ульме 14 марта 1879 года. Его предки, еврейские ремесленники и торговцы, поселились в Швабии около трехсот лет назад. По своим привычкам и языку они ничем не отличались от коренного населения и чувствовали себя вюртембержцами и немцами.
Отец Эйнштейна имел в Ульме небольшой магазин электротоваров. Однако вскоре после рождения сына он со своей семьей переселился в Мюнхен. Там в пригороде он основал мастерскую электроприборов: динамо-машин, измерительных приборов и дуговых ламп. Поскольку эти новинки с трудом пробивали себе дорогу во времена господства газовых ламп, а Герман Эйнштейн не был ловким дельцом, маленькое предприятие через несколько лет потерпело крах. И в Северной Италии, где родители Эйнштейна вновь попытали счастья в коммерции, их ждала та же участь.
Со своей младшей сестрой Майей Альберт рос почти в деревенских условиях. Семья жила на южной окраине баварской столицы. Уже ребенком он был, как он сам позднее сказал, "затворником" и лишь с трудом мог присоединяться к людям и людским компаниям Да у него и не было в этом большой потребности. Обычно он в одиночку занимался техническими играми.
Для научного развития Эйнштейна очень важны три поразившие его в детстве события: их воздействие было столь глубоко, что ученый неоднократно указывал на них и в последние годы своей жизни.
Ребенком четырех или пяти лет он впервые обнаружил присущее ему свойство "святой любознательности", которую позднее, будучи уже зрелым исследователем, он называл "первоисточником" технических и естественнонаучных достижений. Играя с компасом, он поражался тому, что может как угодно поворачивать корпус, а стрелка все время показывает в одном и том же направлении. Что за таинственные природные силы действуют во вселенной! Это "чудо" побуждает его в детски-наивной форме ставить вопросы, ответы на которые тридцать лет спустя привели к революции во взглядах на строение вселенной.
Когда он был 12-летним школьником, произошло еще одно событие, имевшее важные последствия. Учебник геометрии, который он получил к началу учебного года, так захватил его, что он, не ожидая начала занятий, единым духом проработал книгу самостоятельно, будучи глубоко потрясен ясностью и убедительностью доказательств и наглядностью разъясняемых фигур.
В автобиографии Эйнштейн любовно говорил о "священной книжечке по геометрии". По поводу "Начал" Евклида, известного изложения классической геометрии, он замечает: "Кто не был в молодости захвачен этим трудом, тот не родился исследователем-теоретиком".