Пионеры Вселенной
Шрифт:
– Нужно сноситься через вас, господин исправник?
– Можете подать прошение мне – я перешлю по инстанции.
Стрешнев поблагодарил, откланялся…
Шли месяцы, а ответа на прошение не было. Лиза волновалась больше Стрешнева. «В Петербурге что-то происходит, – думала она. – Иначе Сергея не стали бы держать. Но что? И долго ли ждать?..»
Чтоб разобраться в событиях, Лиза каждый день просматривала газеты, но ответа не находила.
Наступил восемьдесят седьмой год, а на прошение Стрешнева все еще не было ответа…
Идея
Варенька сердилась, побаивалась за его здоровье. Чтобы отвлечь мужа от дел, она вместе с Лизой по воскресеньям устраивала то поход за грибами, то просто прогулку в лес.
Циолковский охотно проводил время с друзьями, так как с ними можно было по душам поговорить о своем проекте, услышать слова одобрения: они были так важны для изобретателя!..
После встреч с друзьями Циолковский всегда приободрялся и работал весело, воодушевленно. Варенька не раз слышала, проходя мимо сарая, как Циолковский тихонько мурлыкал. Это значило, что он работает с упоением.
Ни одна из работ не увлекала Константина Эдуардовича так, как проект управляемого аэростата. Он посвятил ей не месяцы, а целые годы…
После Любаши у Циолковских родился сын Игнатик, а потом Саша, а проект аэростата все еще не был закончен…
Наступил 1887 год с вьюжной, морозной зимой. Циолковский еще с осени оборудование мастерской перенес из сарая в дом, загромоздив верстаком, токарным станком, моделями самую большую комнату.
Как-то в воскресенье, когда Циолковский собирал новую модель аэростата, в кухне скрипнула дверь, и вошел рослый человек с заиндевелой бородой в форменной шинели земского начальника.
– Здравия желаю! – пробасил он. – Могу ли я видеть господина Циолковского?
Варенька вздрогнула от зычного голоса и грозного вида незнакомца.
– А вы по какому делу?
– Я, собственно, по делам изобретательским… Много наслышан о господине Циолковском… И сам к этому причастен, – миролюбиво заговорил земский начальник, сняв шапку.
– Тогда пожалуйте к нему, – пригласила Варенька и проводила гостя в большую комнату.
– Честь имею представиться: земский начальник Голубицкий Павел Михайлович, – единым вздохом выпалил вошедший, сразу узнав по рассказам худенького, в простых очках, с всклокоченной бородкой Циолковского.
– Очень рад! Чем могу служить? – официально спросил Циолковский.
– Я, собственно, не по службе, – заговорил Голубицкий, – а по весьма деликатному делу – хочу познакомить с вами одну даму, очень интересующуюся вашими изобретениями.
– Даму? Интересующуюся изобретениями? Простите, я вас или не понял, или не расслышал.
– Нет-с. Все именно
– Но помилуйте, кто же эта дама? – удивленно приподнял густые кустистые брови Циолковский.
– Может быть, изволили слышать – знаменитый математик из Санкт-Петербурга Софья Васильевна Ковалевская.
– Как же не знать… Но почему она здесь и почему спрашивает обо мне?
– Она проездом… Остановилась у меня и вот просила вас привезти… Я тут недалеко… В Тарусе.
– Меня? К Софье Ковалевской? – переспросил Циолковский, приставив ладонь к уху.
– Так точно!
– Нет, нет, увольте, я к этому не готов. Не могу… – сказал Циолковский, с горечью подумав о своей глухоте. – Не могу.
– Настаивать не смею, господин Циолковский. Я сам предложил ей познакомиться с вами, так как много хорошего слышал о вас.
– Обо мне, кроме сплетен да разных небылиц, ничего не рассказывают. Обыватели считают чудаком.
– Что вы! Что вы! Много хорошего говорят… Сейчас, как я вижу, вы трудитесь над аэростатом?
Циолковский молчал, с недоверием осматривая гостя.
– Вы не опасайтесь меня, господин Циолковский. Я ведь сам изобретатель и умею хранить тайны… Работаю над усовершенствованием телефона. Иногда выступаю со статьями в газетах и имею знакомства в ученом мире. Рад буду быть полезен вам.
– Присаживайтесь, господин Голубицкий, и извините мою неосведомленность.
– Я вижу, вы, Константин Эдуардович, придаете аэростату удлиненную форму.
– Да, я разрабатываю модель управляемого металлического аэростата с изменяемым объемом.
– Вот как? Эт-то весьма любопытно.
– Если желаете, я вкратце познакомлю вас.
– Ради бога! И поверьте – меня искренне интересуют ваши исследования.
Циолковский одобрительно кивнул и стал рассказывать…
– Модели, которые вы видите, господин Голубицкий, – это лишь дополнение к моей главной работе. А главная работа вот! – он достал из стола объемистую рукопись. – Триста пятьдесят две страницы. Труд «Теория и опыт аэростата». Это теоретически разработанный проект, в разных вариантах по величине, металлического аэростата со многими схематическими чертежами. Желаете взглянуть?
– Если разрешите…
Циолковский протянул рукопись.
– Вы, вероятно, знаете, господин Голубицкий, что матерчатые оболочки существующих аэростатов очень непрочны и часто приводят к катастрофам. К тому же их нельзя считать непроницаемыми для газа. Да и геометрические формы аэростатов несовершенны.
Предлагая заменить матерчатую оболочку металлической, я даю расчеты наиболее эффективных геометрических очертаний аэростата.
– Да, да, я вижу. Очень интересно. И смело! – листая рукопись, заговорил Голубицкий. – Я удивлен, господин Циолковский. Удивлен! Признаться, случалось о вас слышать разные небылицы… Теперь вижу – не зря приехал и хотел вас познакомить, с Софьей Васильевной. Ей было бы интересно. Может, поедете?