Пипец Котенку!
Шрифт:
Не думаю всерьёз, что мне удастся одолеть Пороха. По правилам спортивного груба использование маны в бою запрещено — для этого рядом с татами ставят специальный артефакт. Остаётся рассчитывать исключительно на физическую силу и навыки.
С первым у меня более-менее, а вот со вторым стоит поработать. Даже с учётом того, что мой прогресс выше, чем у всех остальных, с Грихой мне пока не сравниться.
Надеваем экипировку и разбиваемся на пары, растёкшись по залу. Места хватает, так что одновременно будет происходить
Порохов заряжен, как перед решающей схваткой. Не спускает с меня взгляда, ходит туда-сюда, как тигр в клетке. Я спокойно надеваю перчатки, проверяю, чтобы хорошо держались. Бью кулаком о кулак и спрашиваю:
— Перед началом скажешь, в чём проблема?
— Сначала морду тебе набью, — рычит Григорий.
— Да хватит тебе, — развожу руками. — Нормально же общались. С хрена ли ты мнёшься, как девка? Рассказывай!
Порохов шумно выдыхает через нос, как бык, и говорит:
— Ладно. Скажу. Дело в том, что ты, урод…
Глава 15
Когда выслушиваю резкие обвинения Григория, начинаю ржать, как полоумный. Вижу, что он багровеет от ярости, но остановится не могу.
Серьёзно?! Из-за такой фигни? Да и, вообще, я как бы не при делах.
— Буа-ха-ха-ха! — ору, как пьяный бабуин, аж слёзы из глаз.
Ладно, ладно. Надо как-то успокоиться.
Подерёмся, потом ему всё объясню.
— Ублюдок, — цедит Порохов.
— Прости… не могу… а-ха-ха!.. сдержаться… хы-хы… Ну ты и дурак, Порох!
— Не называй меня так, — рычит он.
— Дурак или Порох? Ладно-ладно. Давай смахнёмся, раз уж хочешь. Хы-хы, — вытираю слёзы, давясь остатками смеха. — Потом поговорим. Хы! — сую в рот капу.
Григорий молча встает в боевую стойку.
— Проржался, Котов? — хмуро спрашивает тренер. — Раунд три минуты, начали!
Бернард свистит в свисток, и десять пар бойцов тут же сходятся. Гриха в этот раз не спешит нападать. Охладил, видать, свой пыл в подвале и теперь намерен разобраться со мной как следует. С чувством, с толком, с расстановкой.
А вот я, наоборот, иду вперёд. Вероятность выдержать натиск Порохова невысокая. Он агрессивный боец, и оборона — его слабая сторона. Относительно, конечно, слабая. Но в атаке у меня всё же больше шансов победить.
Ведь я, несмотря ни на что, хочу одержать верх! Натура у меня такая. Не сдаюсь даже тогда, когда положение кажется безнадёжным.
Да и вообще, спарринг в полную силу с лучшим спортсменом интерната — это же такая возможность! А мне ещё в клетке драться, там ни правил, ни раундов. И ребята могут оказаться даже опытнее Пороха. Поэтому вперёд!
Гриха явно не ожидает, что я решу проявить инициативу. Поэтому в начале
Так и танцуем. Не даю Пороху работать первым номером, сам иду вперёд и на любые попытки достать меня отвечаю точными контратаками. Конечно, сам пропускаю немало ударов, но благодаря мягкому шлему большого ущерба они не наносят.
Вот по корпусу больно… А Григорий мастерски строит комбо, если защищаю голову, тут же пробивает по рёбрам или в живот.
Но вот ему надоедает со мной играть. Резко идёт на сближение, пробивает апперкот под неожиданным углом. Получаю точно в подбородок, и перед глазами на миг темнеет. Бах! Григорий совершает проход и валит меня на пол.
Не даю просто так забить себя в партере. Верчусь, как бешеный кролик, избегая ударов, а в какой-то момент даже удаётся захватить руку Григория. Почти провожу болевой приём, но тренер объявляет о конце раунда.
Молча расходимся. Можно сказать, ничья. В первой половине инициатива была за мной, а во второй Григорий показал, что не зря носит звание лучшего бойца. Правда, тут я тоже ухитрился проявить себя.
Второй и последний раунд. Мы — подростки, поэтому по правилам нельзя проводить больше двух раундов. Хотя это же тренировка, Бернард вполне может велеть драться ещё.
Снова пытаюсь пойти в атаку и чуть не пропускаю проход. Вовремя отбрасываю ноги и зажимаю шею Пороха в тиски. Приём не удается. Немного повозившись, он сбрасывает мой захват и встаёт. Я тоже встаю.
Продолжаем танцы. То сходимся, то расходимся, обмениваясь выпадами.
— Минута до конца! — объявляет тренер. — Поднажали!
Гриха будто с цепи срывается. Яростно бросается вперёд, не обращает внимания на хлёсткий удар правой, который прилетает ему в скулу. Превращается в безумный вихрь — я даже понять не успеваю, откуда прилетают плюхи. Получаю по лицу, в печень, по ногам, бац, бац, бац! Ухожу в глухую оборону, и всю оставшуюся минуту Григорий безнаказанно меня избивает. Не останавливается ни на мгновение, ответить возможности нет. Но я, к своей чести, остаюсь на ногах.
Выдыхается Порох только на последних секундах. Я тут же собираю остатки сил, выдаю обманный удар левой и, когда Григорий уклоняется, стреляю ногой в голову! Сочный шлепок разносится по всему залу, и Порохов падает.
Это всего лишь нокдаун, не нокаут. Я мог бы броситься на добивание, но вместо этого просто стою, переводя дыхание и пытаясь сосчитать, в скольких местах у меня болит. В ушах шумит, перед глазами плывёт, кажется, будто кулаки до сих пор прилетают в голову.
Гриха приподнимается, вонзая в меня злобный взгляд: