Пипец Котенку!
Шрифт:
Свете-то уже исполнилось восемнадцать. Можем вполне законно заниматься сексом, хотя мне самому в этом теле ещё семнадцать. Но никто из нас не торопит события — ну и славно, меня вполне устраивает приберечь десерт на потом. Тем более, что удается тут и там «подворовывать сладости».
Почему-то кажется, что первый раз со Светочкой будет особенным…
О том, что спустил почти весь гонорар, не жалею. Деньги нужны, чтобы их тратить. Я всегда могу заработать ещё, и для этого теперь есть как минимум одна возможность. Идею с
Завтра обсужу это с Бернардом Хенриковичем. Конечно, я уже понял, что он против. Но надеюсь, получится уговорить. Меня не устраивает безвылазно сидеть в приюте и развивать навыки бесцельно. То, что умеешь, надо применять на практике.
Пока едем обратно в приют, закрываю глаза и медитирую. Светочка дремлет, пригревшись в своём новом платке. Обнимаю её, наслаждаясь близостью непорочного юного тела, и одновременно восстанавливаю магические силы. Хоть я и не использовал печати в бою, но потратил немало маны на усиление и ускорение.
Возвращаемся уже после официального отбоя. Охрана сразу разводит нас по спальным, едва успеваю попрощаться со Светой.
Всем отрядом идём в умывальную. Очень хочу принять душ, но увы. В примыкающем к спальне санузле есть только раковины, душевые отдельно, дальше по коридору. Ну и пофиг, сойдёт.
Беру ковшик, раздеваюсь догола и начинаю мыться. Парни, мягко говоря, удивляются такому поведению, но мне плевать. Продолжаю омовение. Я сегодня несколько раз обильно потел. Сначала во время боя, потом во время яростного соития с Зарёй, затем пока бегал по магазинам… Жизненно необходимо смыть с себя неприятный запах.
Конечно же, расплёскиваю воду по всему полу. Но это ничего. Есть у меня один знакомый поломойщик, который как раз пытается поржать над моей наготой.
— Ты чо, Котов?! — Тарас давится от натужного смеха. — Чего раздеться-то решил? Соблазнить кого-то хочешь? Педик, что ли?
Хе-хе, а называть меня Котёнком уже не решается…
— А чего ж ты пялишься, фуфел? Нравится? — гордо выпячиваю достоинство. Стесняться нечего, природа Ярика не обделила. Даже наградила. — Может, ты и есть педик?
Несколько парней смеются. Замечаю, что даже долговязый Данил, дружок Тараса, тайком улыбается.
— Захлопнись, урод, — сразу мрачнеет Овчуков.
Выливаю ковш воды на голову, встряхиваю постриженными волосами. Смотрю на себя в зеркало — ну, красавец. Когда немного подкачался и благодаря Светочке привёл прическу в порядок, стал выглядеть гораздо лучше.
— Почему ты никак не успокоишься, Тарасик? — взвешиваю металлический ковшик в руке. — Когда до тебя дойдёт, что я больше не мальчик для битья?
Однокашники расступаются, предвкушая драку.
— Дафай, покаши ему! — подначивает толстяк Игорь.
Вижу, что лопоухий фуфлыга не особо-то хочет
Это ты ещё не видел, червь, как я бился сегодня в клетке.
— Да хрен я от тебя отстану. Мне плевать, что ты с Порохом спелся и что на груб ходишь! — будто угадывая мои мысли, восклицает Тарас. — Всё равно ты как был Котёнком, так и остался! Я это ещё докажу, понял? Ты рано или поздно сломаешься.
— Не-а. Боюсь, что ты сломаешься первым. Давай так: вытри за мной, и не буду бить, — указываю на разлитую под ногами воду.
— Во даёт! — удивляется черноволосый парень.
— А чо, Тарасу не привыкать полы мыть! — восклицает другой.
— Заткнись! — рявкает тот, резко оборачиваясь, а потом вонзает злобный взгляд в меня. — Пошёл на хрен, Котов! Ща самого заставлю тут всё вылизывать!
— Как хочешь, — пожимаю плечами и иду на Тараса.
Он поднимает сжатые кулаки и рвётся навстречу. Хочу создать печать Гранита, но передумываю. Надо попробовать что-то иное, ведь ядро окрепло, и энергия в запасе есть.
Много тратить не хочу, мне ещё перед сном сигил чертить. Прикрываясь ковшом, изгибаю пальцы в нескольких сложных жестах, создавая печать Оглушения. Слегка наполняю маной.
Тарас пытается пнуть меня в живот, промахивается. Подпрыгиваю и с размаху опускаю ковшик на его башку. Бум-м-м! Протяжный звон, как от гонга. Печать Оглушения срабатывает идеально — у говнюка подкашиваются ноги, и он валится на пол. Никто не распознал, что я применил магию, выглядит всё естественно.
Отбрасываю помятый ковшик, надеваю трусы и наклоняюсь, хватая бессознательного Тараса.
— Раз сам не хочешь, придётся помочь, — говорю.
Хорошо, что Овчуков ещё не успел раздеться перед сном. Его одежда прекрасно впитывает воду. Напитав мышцы маной, легко использую немаленького, в общем-то, опарыша в качестве половой тряпки. Пацаны ржут и тычут пальцами. Только Игорюша стоит, молча распахнув рот и офигевая от моей наглости.
— А-а… чо… — приходит в себя Тарас.
— Ничего-ничего. Всё в порядке. Вставай, — помогаю насекомому подняться.
В спальной резко открывается дверь и раздаётся возглас охранника:
— А ну тихо! Чего ржёте?! Уже давно отбой!
— Так мы же только из города! — отвечают несколько голосов. — Умываемся!
— Тише умывайтесь! Быстро по кроватям, пока Августине Филипповне не доложил.
Имя директрисы заставляет отряд прекратить веселье. Все отправляются спать, продолжая хихикать и бросать на Тараса издевательские взгляды. Если до этого у хулигана ещё оставался какой-то авторитет, то теперь я в буквальном смысле размазал его по полу.
Выталкиваю всё ещё не до конца пришедшего в себя Тараса в спальню. Сам возвращаюсь за вещами, думая, что остался в умывальной комнате один.