Пир мудрецов

Афиней

И только. А другой - как мне назвать его?

Он - грязь, он - плуг, он - землеродный выкормыш?

Итак, опьянение - это страшная вещь, друзья мои, и прекрасно говорит о жадных лакателях вина тот же Алексид в "Опоре" {78} (это у него имя гетеры) [Kock.II.358]:

{78 Опора — Богиня плодов и уборки урожая.}

Наливаешься несмешанным вином и не блюешь.

И в "Перстне" [Kock.II.312]:

И разве пьянство - зло не величайшее,

[f] Не пагубнейшее для нас?

И в "Опекуне" он говорит [Ibid., 323]:

Вина избыток - путь к великим промахам.

Также Кробил в "Оставляющей мужа" [Kock.III.380; 429е]:

Какая радость - пьянство беспробудное,

Что

заживо людей лишает разума?

А он ведь наше благо, величайшее

Из всех, что нам подарены природою.

Поэтому не нужно напиваться. Ведь и Платон пишет в восьмой книге "Государства" [р.562с]: "Когда демократическое государство жаждет (444) свободы, а во главе его оказываются дурные виночерпии, тогда оно сверх должного опьяняется этим неразбавленным вином, а своих должностных лиц карает, если те недостаточно снисходительны и не предоставляют всем полной свободы, и обвиняет их в мерзком олигархическом уклоне". В шестой же книге "Законов" он говорит [р.773с]: "Государство должно быть правильно смешано наподобие напитка в кратере, где бурлит налитое вино, а другое, трезвое божество его сдерживает, так что получается добрый, смешанный в меру напиток". [b]

62. Безумие происходит от пьянства. Поэтому и Антифан говорит в "Аркадянке" [Kock.II.26]: {79}

{79 ...говорит в «Аркадянке»... — На 586а заглавие дается как «Аркадец». Текст испорчен, и последние три стиха могут быть новым фрагментом.}

Ведь ни в трезвости не должно буйствовать, теряя ум,

Ни в застолье среди пьяных трезвый разум сохранять.

Всякий, кто кичится больше, чем достоин человек,

........ полагаясь на свой жалкий кошелек,

Лишь зайдет в нужник - увидит, что подобен всем другим,

Стоит лишь ему увидеть то, что знают доктора:

[c] Тела смертного устройство, как идут туда-сюда

Жилы, правящие жизнью у любого существа.

В "Эоле" же, обличая злодейства, совершаемые пьяными, он говорит [Kock.II. 17]:

Макарий был в сестру единокровную

Влюблен, но до поры боролся с бедствием

И страсть таил; когда же в наставители

Он взял вино (единственное к дерзости

Ведущее из пут благоразумия),

[d] То ночью встал и получил желанное.

Поэтому прекрасно сказал Аристофан, назвав вино "молоком Афродиты" [Kock.I.543]:

Вино пить сладко, молоко Кипридино;

А кто им слишком насосался, те нередко возбуждаются к преступной похоти.

63. Гегесандр Дельфийский некоторых называл "горькими пьяницами" (') [см.349а], например [FHG.IV.417]: "Родосские граждане Комбон и Родофонт были горькими пьяницами. И Комбон, вышучивая страсть Родофонта к игре в кости, говаривал [Ил.VIII. 102]:

[e] Старец, жестоко тебя игроки молодые {80}

{80 ...игроки молодые... — Вместо «ратоборцы младые».}

Родофонт же последними словами поносил его за необузданное женолюбие". Феопомп рассказывает в шестнадцатой книге "Истории" о другом родосце [FHG.I.300]: "Гегесилох, из-за пьянства и игры в кости стал совсем негодником, родосцы не ставили его ни во что, и за мотовство его [f] бранили и друзья и все остальные граждане". Этот Гегесилох с друзьями установил на Родосе олигархическую власть, и Феопомп добавляет: "И они насиловали многих благородных женщин и даже, жен первых граждан, совратили немало мальчиков и юношей и до того дошли, что стали разыгрывать между собой в кости свободных женщин, договариваясь, чтобы проигравший привел выигравшему такую-то горожанку без (445) всяких отговорок, убеждением или насилием. Так развлекались в кости и некоторые другие родосцы, но напоказ и чаще других играл сам Гегесилох, притязавший править городом".

Анфий же из Линда, причислявший себя к роду мудреца Клеобула, как пишет Филомнест в книге "О сминфийских празднествах на Родосе" [FHG.IV.477], хоть и был [b] зажиточен и даже поэтически одарен, всю свою жизнь "продионисийствовал", наряжаясь Дионисом, кормя толпу вакхантов, днем и ночью возглавляя ватаги гуляк. Он первым стал употреблять в стихах составные слова, которыми позднее пользовался в ямбической прозе Асоподор Флиунтский. Анфий писал также комедии и тому подобные стихи, которые пел в сопровождении фаллофоров.

64. Услышав это, Ульпиан сказал: "Мой добрый Понтиан, а у какого [с] автора встречается выражение "горький пьяница" (') (cp.613b)?" И тот в ответ: "Говоря словами прекрасного Агафона [TGF.2 766]

Меня погубишь новыми расспросами,

Используя слова не должным образом.

Но так как мы уж решили во всем давать тебе отчет, [отвечу]: Антифан сказал в "Лидийце" [Kock.II.70]:

Колхидец, горький пьяница .

Ты же, сам горько пьянствуя, видно, все еще не насытился, и не хочешь [d] вспомнить, что от пьянства скончался Эвмен Пергамский, племянник пергамского царя Филетера, как рассказывает Ктесикл в третьей книге "Хроник" [FHG.IV.375]. {81} Не таков был побежденный римлянами Персей, который ни в чем не подражал своему отцу Филиппу, {82} не предавался ни разврату, ни пьянству, и не только сам на пирах пил умеренно, но и застольные друзья его тоже, как рассказывает Полибий в двадцать шестой книге [XXV.3.7]. Ты же, Ульпиан, по слову Тимона Флиунпгского, "пьяница несоразмерный" , - так ведь назвал он во второй [e] книге "Силл" тех, кто неумеренно тянет несмешанное вино [frag.46 Wachsmuth; ср.424b]:

{81 Заглавие Хроника появляется на 272с.}

{82 ...своему отцу Филиппу... — Филипп V Македонский; 78f.}

Или жестокое бычье стрекало, острее Ликурга,

(Несоразмерных Ликург усмирил Дионисовых пьяниц,

Вышвырнув вон черпаки ненасытные, с ними ритоны), -

ты не просто "любитель выпить" , как назвал кого-то в следующем стихе из "Ганимеда" Алкей [Kock.I.758]. <...> {83} А что опьянение искажает у нас даже восприятие внешности, показал Анахарсис, заметивший, что у пьяных бывают ложные впечатления: когда один из сотрапезников [f] на пиру взглянул на его жену и сказал: "Анахарсис, ты женился на уродине", он ответил: "И мне так кажется; поэтому налей-ка мне, малый, вина покрепче, чтобы она стала красавицей".

{83 Цитата утеряна.}

65. После этого Ульпиан, поднимая здравицу за кого-то из друзей, сказал: "Однако, мой милый, согласно Антифану, сказавшему в "Крестьянах" [Kock.II. 13]:

(446) - Зажмурясь, пей до дна.

– Не слишком много ли?

Совсем немного, если пьешь не в первый раз.

Итак, пей , мой друг. И

не всегда, друг, чаши полные

Давай-ка будем пить!

– тот же Антифан говорит в "Раненом" [Ibid. 101]:

– Но пусть меж нас порой

Перепорхнет словечко или песенка,

То грянет целый вихрь речей закрученных.

Ведь перемена всякого занятия

Сладка, за исключеньем одного из них {84}

{84 ...за исключеньем одного из них... — То есть занятия любовью.}

........... Итак, подай-ка мне

[b] "Членокрепителя", как Эврипид сказал [TGF.2 706].

– Так это Эврипид сказал?

– А кто еще'?

– Я думал, Филоксен.

– Какая разница,

Дружище? Из-за слова препираешься.

"А у какого автора сказано "пей" ?" - переспросил собеседник. И Ульпиан сказал: "Ты отупел, знать, милый мой, вина так много выпив. {85} Это слово употреблял Кратин в "Одиссеях" [Коск.I.57]: {86}