Пир стервятников
Шрифт:
— Железный Трон должен вступиться за веру, — громыхнул верзила с нарисованной на лбу семиконечной звездой. — Король, не защищающий свой народ, — плохой король. — Вокруг него послышались крики одобрения.
— Пора всем рыцарям, принесшим обет, оставить своих земных владык и постоять за веру, — заявил кто-то, дерзко схватив сира Меррина за руку. — Идите к нам, сир, если любите Семерых.
— Пусти, — гаркнул, вырвав руку, сир Меррин.
— Я слышу вас, — сказала Серсея. — Мой сын еще
— Нас защитит Воин, — продолжал бушевать человек со звездой на лбу, — а не пухлый мальчишка-король.
Меррин Трант взялся за меч, но Серсея помешала ему обнажить оружие. Стоя с двумя рыцарями среди людского моря, она видела вокруг колья, серпы, дубинки и топоры.
— Я не допущу кровопролития в святом месте, сир. — Почему все мужчины ведут себя как малые дети? Если зарубить одного, толпа разорвет их на части. — У нас одна Матерь — та, что на небесах. Его святейшество ждет меня, и я не хочу опаздывать.
Наверху, однако, ей заступили дорогу какие-то латники в кольчугах, вареной коже, а то и в помятых доспехах. Вооружены они были в основном топорами, но копья и длинные мечи тоже встречались. На их поношенных белых камзолах были нашиты красные звезды. Двое самым дерзким образом скрестили перед ней копья.
— Так-то вы встречаете свою королеву? Где Рейнард и Торберт? — Эти двое никогда не упускали случая к ней подольститься. Торберт каждый раз устраивал целое представление, омывая ей ноги.
— Я не знаю людей, о которых вы говорите, — сказал один из воинов со звездой, — но если они септоны, то должны сейчас служить Семерым.
— Септоны Рейнард и Торберт входят в число Праведных и очень разгневаются, узнав, что вы преградили мне вход. Вы не хотите пустить меня в дом Бейелора Благословенного?
— Мы не препятствуем вашему величеству, — сказал седобородый сгорбленный воин, — но пусть ваши рыцари сложат мечи у входа. Верховный септон запретил пускать в храм вооруженных людей.
— Рыцари Королевской Гвардии не снимают оружия даже в присутствии короля.
— У себя дома король распоряжается как угодно ему, — не уступил пожилой рыцарь, — но здесь обитают боги.
Щеки Серсеи вспыхнули. Одно слово Меррину Транту, и этот старикан встретится со своими богами раньше, чем мог полагать. Жаль, что пока это невозможно.
— Ждите меня здесь, — приказала она своим рыцарям и дальше пошла одна. Двое латников налегли на тяжелые створки дверей, и те со скрипом и скрежетом отворились.
В Чертоге Лампад она увидела десятка два коленопреклоненных септонов. Они не молились — они скребли пол, макая щетки в ведра с мыльной водой. Из-за грубых ряс и сандалий Серсея приняла их за воробьев, но тут один из них поднял
— Ваше величество…
— Септон Рейнард? — не поверила своим глазам королева. — Что вы здесь делаете?
— Он моет полы, — ответил за него другой септон, поднявшись с колен, — на голову ниже Серсеи и тощий, как метловище. — Работа — вот молитва, наиболее угодная Кузнецу. Мы ожидали ваше величество.
В его коротко подстриженной бороде виднелась проседь, волосы он стянул на затылке. Облачение, хотя и чистое, было сильно поношено и залатано. Рукава он закатал, но подол ниже колен промок насквозь. С худого лица смотрели карие, глубоко посаженные глаза. Серсея с отвращением бросила взгляд на его босые ноги, ороговевшие от мозолей.
— Ваше святейшество?
— Да, это мы.
Укрепи меня, Отче. Серсея знала, что ей полагается стать на колени, но не желала портить платье на залитом грязной водой полу.
— Я не вижу здесь моего друга септона Торберта, — сказала она, оглядев поломоев.
— Септон Торберт посажен в строгую келью на хлеб и воду. Грешно быть таким толстым, когда народ голодает.
Серсея, решив, что довольно намучилась на сегодня, проявила свой гнев в открытую.
— Вы принимаете меня со щеткой в руке? Да знаете ли вы, кто я?
— Ваше величество — королева-регентша Семи Королевств. Простые люди, как сказано в Семиконечной Звезде, поклоняются лордам, лорды — своим королям, а короли — Тому, кто един в Семи лицах.
Намекает, чтобы она преклонила колени? Плохо же он знает ее в таком случае.
— Вам подобало встретить меня на ступенях в праздничных ризах и кристальной короне.
— У нас нет короны, ваше величество.
Серсея разгневалась еще сильнее.
— Мой лорд-отец подарил вашему предшественнику венец из кристаллов редкостной красоты, перевитых золотыми нитями.
— За этот дар мы поминаем его в наших молитвах, но бедные нуждаются в пище больше, чем мы в золоте и кристаллах. Мы продали эту корону, и все наши перстни, и парчовые ризы. Шерстяные греют не хуже — на то Семеро нам и послали овец.
Этот человек умалишенный, и Праведные, как видно, тоже обезумели, раз его выбрали… или убоялись нищей толпы, собравшейся у дверей их храма. Шептуны Квиберна доносят, что Люцеону до избрания недоставало всего девяти голосов, когда воробьи вломились в септу с топорами в руках, неся на плечах своего вожака.
Серсея пронзила тощего человечка ледяным взором.
— Не могли бы мы с вашим святейшеством поговорить в глазу на глаз?
Верховный септон отдал щетку кому-то из Праведных.