Пир Валтасара

Шалимов Александр Иванович

– Ты уже начинаешь думать не просто о расходовании миллиардов моего отца, но и о прибыли. Ты прогрессируешь…

– То, о чём мы говорили, вовсе не означало выбрасывания денег псу под хвост, – отпарировал Стив.

– Но о прибыли ты упомянул впервые.

– Не цепляйся. Прибыль бывает разная.

– Пожалуй, мы рано заговорили об этом. Надо ещё войти в права наследства…

Стив не ответил, и разговор прервался. Когда спустя некоторое время Стив снова глянул в иллюминатор, внизу простирались белые разводы облаков. Среди них местами ещё проглядывала поверхность

океана, но уже не голубая, как час назад, а сероватая, с холодным стальным отливом, в мелких морщинах волн. По разводам облаков медленно скользила далёкая тень самолёта. «Боинг» продолжал свой путь на северо-восток из сегодняшнего во вчерашний день.

Они благополучно приземлились в нью-йоркском международном аэропорту почти на сутки раньше, чем вылетели из Куала-Лумпура. Вечерело. Подходил к концу сумрачный декабрьский день.

Пока добрались на такси до отеля «Рузвельт» на Мэдисон-авеню, стемнело совсем. Повалил мокрый снег. Стив выбрал «Рузвельт» потому, что никогда раньше не останавливался в этом отеле и рассчитывал, что его тут никто не знает. Кроме того, «Рузвельт» находился в самом сердце Манхэттена, между 45-й и 46-й улицами, невдалеке от офиса Крукса, который помещался на Пятой авеню – в стоэтажной башне «Эмпайр стейт билдинг».

Стив снова воспользовался паспортом на имя Хорхе де Эспинозы и попросил трехкомнатные апартаменты для себя и своего брата. Через несколько минут они с Цезарем уже осматривали своё нью-йоркское пристанище на десятом этаже «Рузвельта». Апартаменты оказались намного скромнее тех, которые Стив занимал в Акапулько, но, главное, тут было тепло и относительно безопасно. На всякий случай Стив проверил все углы и выступы – нет ли подслушивающей аппаратуры, – но не обнаружил ничего подозрительного.

– Для страховки давай говорить о делах только при включённом радио и шёпотом, – предложил Цезарь.

– О’кей. И может быть, по-испански?

– Можно, дорогой брат Хорхе, – кивнул Цезарь, переходя на испанский.

– Ого, да у тебя и испанский – как английский.

– Я довольно свободно владею двенадцатью языками, – скромно признался Цезарь.

– Когда-нибудь ты перечислишь их мне… Я, увы, могу говорить только на пяти.

– Включая родной?

– Ну естественно.

– Я его исключаю, когда говорю о языках.

– Значит, тринадцать… Знаешь, ты мне начинаешь все больше нравиться, Цезарь.

– Не крути… Я-то ведь догадываюсь, что в душе ты считаешь меня инфантильным недотёпой.

– Ну не совсем так, хотя от инфантильности ты полностью не избавился.

– Постараюсь исправиться в кратчайшие сроки, если, конечно, мы с тобой уцелеем.

– Все ещё боишься?

– Здесь даже больше, чем в Сингапуре.

Однако и оживление, и вид Цезаря свидетельствовали, что он преувеличивает. Он явно воспрянул духом, очутившись в Нью-Йорке.

Стив не преминул сказать ему об этом.

Фигуранкайн-младший пожал плечами, но ничего не ответил.

Они условились, что, разобрав вещи и переодевшись, спустятся в город и по уличному автомату позвонят: Цезарь –

Круксу, а Стив – в Лос-Анджелес.

Спустя полчаса на пустом перекрёстке Мэдисон-авеню и 46-й улицы Цезарь уже набирал номер телефона Крукса в его офисе.

– Скорее всего, он уже дома, – предположил Стив, – а домой звонить опасно, его домашний телефон может прослушиваться.

– А офис нет?

– Офис едва ли… Все-таки «Эмпайр стейт билдинг»! Цезарь кончил набирать номер, и трубка почти сразу ответила голосом Феликса Крукса.

Цезарь быстро взглянул на Стива, и Стив приблизил ухо к самой трубке, которую Цезарь немного отвернул в его сторону.

– …Крукс слушает, – отчётливо услышал Стив.

– Добрый вечер, Феликс, – сказал Цезарь. – Вы меня не узнаете?

– Извините… Нет.

– Это Цезарь.

Трубка поперхнулась.

– Какой… Цезарь? – донеслось спустя некоторое время до Стива в промежутки между приступами кашля.

– Цезарь… Ну разве вы меня не узнали, Феликс? В последний раз вы переслали мне чек на пять тысяч долларов, и они очень выручили меня.

Трубка молчала.

– Феликс, мне необходимо срочно повидаться с вами.

Трубка продолжала молчать.

– Я для этого специально приехал в Нью-Йорк.

– Значит, ты звонишь из Нью-Йорка? – чуть слышно простонала трубка.

– Да, причём из центра. Это недалеко от вас. —Трубка снова умолкла. – Лучше нам повидаться сразу. Я только что прилетел.

– Как же тебе удалось?.. Нет-нет, не отвечай ничего. Потом… Я все ещё не могу поверить.

– Тем не менее это я, Феликс. Живой и невредимый.

– Ты один… прилетел?

Цезарь быстро взглянул на Стива.

Стив торопливо закивал.

– Один…

– Ну хорошо… Приходи… Но сейчас же… Из холла Эмпайра поднимешься на тридцать восьмой этаж. Постарайся войти в лифт один… Сейчас это нетрудно. Я тебя встречу… И смотри… будь осторожен…

– Понимаю. Спасибо. Иду.

Цезарь повесил трубку и посмотрел на Стива.

– Поехали, – решил Стив. – Не стоит терять время. Я позвоню позже.

На соседнем перекрёстке они поймали такси и через несколько минут были уже у подножия расцвеченной неонами стоэтажной башни Эмпайра. Впрочем, вершина небоскрёба не была видна. Она терялась в снежной мгле.

В облицованный красноватым мрамором обширный холл Эмпайра они вошли через разные двери: Цезарь направился к лифтам, а Стив, покрутившись по холлу, где людей было сравнительно немного, подошёл к телефонным будкам. У междугородных автоматов никого не было. Наблюдая издали за Цезарем, Стив набрал код Лос-Анджелеса и номер Мэй. Телефон не отвечал. Видимо, Мэй дома ещё не было. Стив ждал довольно долго, но телефон так и не откликнулся. За это время Цезарь успел исчезнуть в лифте. Из холла он уехал один. Стив набрал номер Старика в редакции «Калифорния таймс». Тоже неудача… Рабочий день в Лос-Анджелесе, видимо, уже кончился. Мисс Перш на посту не было, и Старика в его кабинете тоже. «Позвоню попозже», – решил Стив и отправился в бар, расположенный в самом верхнем подземном этаже Эмпайра, над гаражами.