Пир Валтасара

Шалимов Александр Иванович

В баре за стойкой Стив встретил знакомого фотокорреспондента из бостонской вечерней газеты. Звали его Джон, а фамилию Стив забыл. Джон был уже «тёпленький». Он попытался расцеловать Стива мокрыми губами и «по секрету» сообщил некоторые пикантные подробности гибели Фигуранкайна-старшего, которые, по-видимому, ещё смаковали провинциальные газеты. Стив без труда узнал в этих «подробностях» свои материалы. Он мысленно благословил Старика, что тот держит в тайне имя собственного корреспондента «Калифорния таймс». Ещё Стив узнал от Джона, что завещание Фигуранкайна-старшего

будет открыто в четверг на следующей неделе.

– Только никого из журналистов не пустят… Это определённо, – объявил Джон и в подтверждение громко икнул в лицо Стиву.

Стив заказал ему новую порцию виски, допил своё, расплатился и поднялся в холл Эмпайра. Цезаря ещё не было видно.

Стив вышел наружу и обошёл, не торопясь, прямоугольник Эмпайра. Он шагал, засунув руки в карманы лёгкого плаща, с наслаждением вдыхал сырой холодный воздух, пропитанный запахами бензина, дыма, сернистого газа, и думал о том, как, в сущности, хорошо очутиться в самом центре Нью-Йорка, вдали от тропической духоты, подземелий с кобрами, ночей больших ножей, после почти трехнедельного балансирования на краю пропасти. Конечно, и Нью-Йорк не самое безопасное место на Земле, но тут, по крайней мере, известна цена риска, тут все знакомо и привычно, и, если у тебя под мышкой надёжный пистолет, ты можешь чувствовать себя в относительной безопасности, как обычный средний американец. На углу 34-й улицы и Пятой авеню Стив увидел полицейский патруль – двух здоровенных парней, белого и мулата, и обрадовался им, как хорошим знакомым.

– Честь, – сказал Стив, проходя мимо них и небрежно касаясь шляпы.

Они молча салютовали ему, с достоинством и тоже небрежно.

Цезарь выходил из лифта в тот самый момент, когда Стив снова завернул в холл. Они обменялись многозначительными взглядами, вышли в разные двери и сошлись на Пятой авеню, в двух кварталах от Эмпайра.

– Ну как? – поинтересовался Стив.

– В порядке. Но он трусит ещё больше меня…

– Ещё бы, – кивнул Стив. – Но, в основном, зря… Что ещё?

– Завещание… оно… действительно существует, Стив. И похоже, если они не уберут меня до следующего четверга, я окажусь… у пульта управления всей этой чертовщины.

– Так ты что, только теперь поверил?

Цезарь вздохнул:

– Понимаешь, если совсем честно, только теперь.

– Ну и дурак, – беззлобно сказал Стив. – Я всё-таки считал тебя немного умнее, мудрец.

– Но уж теперь наши пути сошлись до конца, – взволнованно шепнул Цезарь, беря Стива под руку. – До самой визы в рай.

– Думаешь, нам дадут её?

– Если мы осуществим задуманное? Получим наверняка. Можешь не сомневаться.

– Ты, конечно, имеешь в виду рай буддийский? – уточнил Стив.

– У нас будет право выбора.

– О’кей. – Стив поднял руку, заметив свободное такси. – Но не будем торопиться.

– Тогда зачем такси? Пошли пешком.

– Я имел в виду рай, мудрец, а не «Рузвельт».

– В рай, конечно, не будем… Сначала надо выхлопотать визы в ад – Люцу и ещё кое-кому.

– Словом, дел много, – резюмировал Стив, садясь в машину. – Не

до рая теперь.

Шофёр подмигнул понимающе:

– А может, отвезу, ребята? Тут есть один поблизости – на Сорок второй улице. Если вы из провинции, всю жизнь вспоминать будете.

– Спасибо, – сказал Стив. – Когда-нибудь в другой раз. А пока поезжай в «Рузвельт».

По прибытии в «Рузвельт» Цезарь объявил, что голоден.

– Крукс не накормил тебя? – удивился Стив.

– И в мыслях не имел.

Они прошли в лифт.

– О чем же всё-таки вы говорили? – спросил Стив, нажимая кнопку. – Ты пробыл там больше часа.

– Он рассказывал сказки, как пытался разыскать меня.

– Может, и не совсем сказки, Цезарь.

– Ну ты, например, нашёл меня, и эти подонки, подосланные Люцем, или Пэнки, или ещё не знаю кем, тоже…

Стив вспомнил, каким путём он разыскал Цезаря, и усмехнулся:

– Крукс мог не располагать моими «возможностями». – Он подчеркнул последнее слово.

– Нет, я не верю ему, – решительно объявил Цезарь, – Крукс совсем не заинтересован в моем появлении. Между прочим, у него на столе лежала газета с сообщением, что меня прикончили в Сингапуре.

– Опять «не верю». – Стив безнадёжно махнул рукой. – Однако в существование завещания ты поверил.

– Он подтвердил то, что я уже знал от тебя…

Лифт остановился.

– Наш этаж, – предупредил Стив. – Выходим или поехали наверх в ресторан?

– Лучше выйдем. Поужинаем у нас.

– О’кей.

Ужинали в комнате Цезаря. Когда официант удалился, Стив запер дверь в коридор, заложил цепочку и включил на полную мощность какую-то музыкальную программу. Потом вернулся к столу и открыл бутылку с шампанским.

– Пьём за доверие, – предложил Цезарь. – За наше взаимное доверие во всем. Согласен?

– И за успех начатого. Они сдвинули бокалы.

– О чем же ещё был разговор? – Стив вернулся к интересовавшей его теме.

– Переходим на испанский?

– Как хочешь. Эта штука так гремит, что при ней никакая электроника не сработает. Музыка, называется…

– Крукс рассказал немного о процедуре в четверг. Будет совет директоров CFS, представители родственных банков, кто-то от Рокфеллера, из Швейцарии, ещё несколько человек. Он называл фамилии, но я их не знаю. В основном, самые белые акулы.

– Самые белые? Что это значит?

– Ну самые-самые… Из большого бизнеса. Штаб «империи» и главные вассалы.

– А Люц?

– Ну что ты! Эти останутся в тени. Но тотчас все будут знать.

– А Пэнки?

– Должен быть, но Крукс говорит, что он сейчас болен.

– Вероятно, получил подробные известия из Сингапура.

– Не знаю. Ещё Крукс предупредил, что могут быть все, кто предъявит права на наследство. Но пока никто не обращался.

– Кроме тебя.

– Меня он просил раньше времени не объявляться и прибыть в его офис точно в назначенное время – к четырнадцати ноль-ноль в четверг. Сказал, чтобы я позаботился о надёжной охране – нанял трех—четырех частных детективов. Дал даже телефон одного такого бюро.