Пир во время чумы
Шрифт:
– Спускайтесь вниз, располагайтесь.
Эней вытаращил глаза на поздних визитерш. Однако Парис не дал ему стоять без дела. Вдвоем они перенесли богатства Спарты на палубу.
– Парис – раздался нежный голосок из недр каюты.
– Иду, дорогая, сейчас. – Парис едва не кубарем скатился вниз.
– Дорогая? – удивился ему в след Эней. – Что, черт возьми, здесь происходит?
Эней остался в одиночестве на палубе, облокотился на леера,
– Женщины такие привереды. – счастливое ворчание Париса внести ясности, конечно, не могло – Воды им принеси. Столько с ними хлопот.. ты и сам, конечно, знаешь…
– Парис, что все это значит? – едва сдержался недовольный происходящим Эней.
В ответ лишь получил непринужденное:
– После объяснимся, Эней. Ты слышал сам – воды просили…
Парис опять исчез. В темноте трюма загрохотал посудой, стараясь угодить своей прекрасной спутнице, затем снова мелькнул на палубе и вновь исчез. Эней ждал, когда Парис угомонится наконец.
Пока Елена с Эфрой устраивались на ночлег, Эней устроил Парису серьезный разговор на палубе.
– Что все это значит, Парис?
– Эней, я обещал отцу – если не удастся вернуть его сестру, то мы добудем другую, равную по положению, ахейскую царевну. Дело сделано, Эней. Это удалось без всяческих военных действий. Нам не за чем теперь идти на Саламин. Опять же – золота прилично захватили. – примирительный тон Париса не оставлял сомнений – не стоит ссориться из-за подобной ерунды.
– Ты сумасшедший? Парис, ты понимаешь, что говоришь? – Энея буквально переполняла досада.
– Конечно понимаю. Чем ты не доволен? – удивился Парис реакции Энея.
Тон спутника буквально взбесил Энея. Он принялся отчитывать его:
– Ты сам нарушил закон гостеприимства, о котором постоянно мне твердил. Сам первый другом Менелая называл, вино с ним пил и обнимался только что. В результате – увел его жену и обокрал. Ты что – совсем не понимаешь, что делаешь?
У Париса имелось собственное представление о своих действиях.
– Я раздобыл прекрасную заложницу для Трои у врагов. И кучу золота впридачу. Какая разница, как именно я это сделал? Мы можем отправляться домой.
Эней, конечно, был не согласен:
– Я уступил тебе сначала, Парис, но это вовсе не значит, что приказ царя Приама не надо выполнять. А нам приказано – вернуть его сестру. Твою родную тетку, между прочим.
Парис едва сдержался, чтобы не перейти на оскорбления. Неужто Эней не понимает разницы между старой бабкой, лет под семьдесят, и молодой красивой женщиной? Которая ценнее? Старуха или красотка, да еще такая? Но Парис взял себя в руки,
– Я выполнил приказ отца. Равнозначная царевна у нас на корабле. Что ты не понял? – доказывал свое Парис.
– Причем тут жена местного царька? Нам нужно на Саламин. Ты это понимаешь? Цель нашего похода томится там. – упорствовал Эней.
На этом месте Парис не выдержал:
– А ты уверен, что она томится? Эней, ты что? Всю жизнь она живет на этом Саламине, про нас уже не помнит. Зачем нам зря воевать? Мы выполнили поручение отца.
– Ты так считаешь? – в вопросе Энея насмешка явно прозвучала. Парис аж взвился:
– Да, Эней. Мы отплываем в Трою. Немедленно. Все наши люди вернутся живые и здоровые домой. Никто не пострадает. – убеждал собеседника Парис.
– Ты точно ненормальный. Мы шли на Саламин выполнять приказ твоего отца. И я его выполню, клянусь. – решительно сказал Эней.
В ответ услышал:
– Тогда мы расстаемся. Поступай, как знаешь. Я – домой, а ты – куда захочешь. – не менее решительно заявил Парис.
Тем временем их судно спускалось в темноте к устью реки Эврот, где ждал второй корабль эскадры. Три других укрылись возле мыса Малея, недалеко от острова Кифера, ожидая возвращения флагманских судов.
Продолжать разговор не имело смысла. Оба это прекрасно понимали.
Видимо, на Париса произвела слишком большое впечатление эта красотка – Елена, думал Эней. Совсем снесло крышу у парня. Войти в доверие к мужу, называть его другом, после чего воспользоваться моментом и похитить его жену – это слишком. Он ведет себя, словно увел подружку у своего приятеля с Иды. О последствиях вовсе не думает. Может быть, влюбился? Голова закружилась, и Парис не отдает отчет своим поступкам?
Эней с Парисом стояли молча, держась за поручни, и наблюдая, как мимо проплывают печальные унылые пейзажи ночной Спарты. Луна лишь скупо освещала окрестности. Каждый переживал недавний разговор, весьма похожий на стычку. Молчание прервал Эней:
– У тебя был еще брат, Парис.
– Еще один? – ничуть не удивился тот. – У меня их столько – считать замучаешься.
– Старший брат, Парис, Эсак. Он от любви погиб. Не знаешь?
– Нет, не слышал. А что такое?
– Эсак превратился в нырка. Бросился в море от несчастной любви. Вот и утратил облик человека. Сейчас ныряет без конца.
– Несчастная любовь мне не грозит. – парировал Парис. – Пускай ныряет, раз боги наказали.
– Смотри, не повтори его судьбу. – насмешка горькой нотой прозвучала в словах Энея.
Конец ознакомительного фрагмента.