Пирамиды роста
Шрифт:
– Глянуться Рудольф – это как четыре козырных туза разом. И тебя, и девку твою к телику пристрою!
По поводу Вики звучало заманчиво, но Валя усомнилась и поменяла тему:
– Лучше объясни про войну в Чечне.
– Чё объяснять? У меня от Чечни уже уши опухли. Они там младенцам дарят калаши. А если в первом акте на стене висит ружьё, что оно делает в последнем акте?
– Не знаю, – растерялась Валя.
– Чехова в школе не проходила?
– Про ружьё не проходила, – покраснела
– Завидую иногда тебе, блаженной… – задумчиво сказала Катя, а потом голос её окаменел. – Но всё равно выведу тебя в люди!
И Вале стало ужасно смешно, куда и кого может вывести в люди эта несчастная, насквозь больная, умотанная Катя, которой бы хоть себя куда вывести.
Когда Валя с Викой вернулись домой, соседка смотрела вместе с матерью в большой комнате долгожданный концерт Пугачёвой. Валя недолюбливала эту соседку, похожую на вынюхивающую крысу. Та вытягивала из хвастливой матери подробности жизни семьи и разносила по всему двору.
А уж когда Валю показали по телевизору и перед подъездом остановилась горяевская машина с мигалкой, носила сплетни по всему району. Но выгнать соседку было неудобно, пришлось подсесть к телевизору. Соседка была материной тёзкой, Вика просунулась между ними и закричала:
– Желание загадала между двух Галок! Чисто конкретно сбудется!
– Чего загадала-то? – поинтересовалась мать. – Спасибо Богу, всё у нас есть! Тьфу, тьфу, тьфу!
Зазвонил домашний телефон, мать бросилась к нему и отчиталась перед соседкой:
– Свеня звонит, швед наш!
– Валья, хочу иметь срочный встреча с Горяев! – попросил Свен таким голосом, словно его выкрали и пытают. – Это есть срочный дело!
– Что-то случилось?
– Есть проблема с один указ. Про переработка сырья.
– Рыбы, что ли?
– Это не есть рыба. Это есть важно.
– Хорошо, поговорю. – Валя с неудовольствием брякнула трубку, помня, что вышло из протежирования Горбушкиной.
– Богатый, непьющий, с лица – икона! – запричитала мать, обращаясь к соседке. – Можно кобылу привести на водопой, а пить не заставишь!
– Бабуль, тормози, – перебила Вика. – Это частное пространство.
– Я ж его видела, глазок против вашей двери. Ладный такой, прям артист американский, – закивала соседка. – Валь, а вот Ленка с пятого этажа пошла за немца и прям расцвела на немецкой еде.
– Мне дома хорошо, – Валю дико бесила соседка.
– А в квартире, куда убираться хожу, дочка в Америке учится, в ихней семье живёт. Там ещё трое детей американских, пишет, они её ненавидят. Она уроки делает, а они телевизор смотрят да на роликах катаются. А чё Вику в Америку не послать? – начала соседка учить жизни.
– Мне Соня с Юккой предлагали в Чухонке, а Свен предлагал
– Пацана из первой квартиры в армию взяли, – добавила соседка. – В Чечню. Убьют как пить дать. Один у матери.
Валя знала этого рыженького вихрастого паренька, как-то в подъезде прижал Вику, и та ответила ему таким арктическим матом, что он чуть не скатился с лестницы.
Зазвонил сотовый, высветился номер Виктора, и Валя с проворством дикой кошки выбежала в материну комнату.
– Какие новости, ласточка моя? – спросил Виктор.
– Скучаю! А ещё новость, что в Чечне не война, а контртеррористическая операция, – откликнулась она с обидой в голосе.
– И восстановление конституционного порядка. Но это выше уровня моей компетенции.
– Свен просит встречи с тобой. Про переработку сырья.
– Жучара твой швед, информацию по нему дали, – усмехнулся Горяев. – Рыбное оборудование для отмазки, а основное откусывает на чёрной металлургии. Под шумок вывозит за две копейки наши сырьевые запасы.
– Это плохо? – напряглась она.
– Смотря для кого. В бизнесе не бывает такой простой оценки. Вижу тебя во сне.
– А наяву?
– Наяву помню, что времени до выборов в Думу шиш да маленько.
– Моя бабушка говорила «шиш да маленько». Я тебя обожаю!
В комнату вернулась танцующей походкой, соседка вопросительно вспорхнула глазами на мать, а та прокомментировала:
– «Сам» звонил. Что говорит, доча?
– Говорит, что тоже смотрит концерт Пугачёвой, – отшутилась Валя.
После звонка даже соседка перестала казаться такой противной. Валя просто отгородилась от неё, уставившись на экран, где Алла Пугачёва в некрасиво коротком платье убедительно пела: «Счастье – что оно? Та же птица, упустишь и не поймаешь…»
А через неделю зазвонил городской телефон. Усталая Валя только пришла с работы.
– Привет! – сказал знакомый хрипловатый голос. – Не узнала? Марк.
– А… как жизнь? – спросила Валя, чтобы не виснуть в паузе.
– Укорачивается, – ответил он в своей манере. – Увидимся, Валюсик?
– Зачем?
– Посмотреть в глаза друг другу. Заеду заберу? Через час у подъезда.
Устала после работы, да и зачем теперь встречаться? Но, видимо, у Марка было важное дело.
– Страдает лавер, что соскочил. Хвост ему прижми, чтоб по другим чувихам ногами не ходил, – напутствовала Вика.
Марк заехал в жёлтой, видимо, дорогой иномарке. Изменившийся, спокойный, ухоженный. В модном шёлковом коричневом костюме, какие заменили некоторым новым русским спортивные прикиды «Адидас».