Пираньи
Шрифт:
Голос диспетчера отдалился, стал неразличимым в нарастающем гуле. На тела летчиков медленно наползала мягкая, «бархатная» тяжесть ускорения.
По экранчику командирского дисплея поползли световые строки: «Длина пробега тысяча четыреста, скорость отрыва пятьсот, отрыв на четырех, тангаж в норме, подъем сорок и пять».
— Тяжеловато, — со смешком проговорил Дейм. — Видно, переел вчера за ужином.
На двенадцатикилометровой высоте самолет лег на курс, пресс ускорения исчез, дышать стало легче. А еще через несколько минут «Джордж» взял управление на себя и отшлепал на дисплее: «Продолжаю полет в режиме „инкогнито“, экипаж на контроль, прошу не вмешиваться
— С прибытием, — сказал своим пассажирам Кларк. — Можете начинать.
Самолет-бомбардировщик «Грейт хантер» со спецгрузом на борту начал секретный полет по программе «Укол скорпиона».
ЭЛЬ-СЕГУНДО,
ШТАБ-КВАРТИРА ИНСТИТУТА
ТЕХНОЛОГИИ
ВОЕННО-КОСМИЧЕСКИХ СИЛ (ИМТ)
(ретроспектива)
Директор ИМТ Роберт Джарвик, доктор физики, профессор университета в Майами, преждевременно располневший и облысевший, вошел в свой кабинет в хорошем расположении духа.
— Хэлло, Майк, — приветствовал он заместителя по науке, приятельски хлопнув его по спине. — Ты, как всегда, раньше всех? Весьма похвальная точность. Как Лора? Не жалуется на плохую память мужа?
Сухопарый, в безукоризненном синем костюме, уверенный в себе Майкл Грэхем улыбнулся, обнажая ровные фарфоровые зубы.
— По-моему, если жены жалуются на мужей, их надо менять. Ты сегодня в хорошем настроении, Боб, это меня пугает.
— Пусть тебя это не волнует, просто Лиззи принесла потомство — пять маленьких чистокровных колли.
Директор института военной технологии любил собак, и поэтому его дом в Бэкъярде, пригороде Эль-Сегундо, напоминал псарню: собаки всех пород бродили из комнаты в комнату, лаяли, играли и грызлись, доставляя прислуге массу хлопот.
— Где наши законодатели? — Джарвик бросил взгляд на часы и сел за стол, совершенно пустой, если не считать чернильного прибора в виде скульптуры борзой и селектора с телеэкраном.
— Они весьма пунктуальны, — сказал Грэхем, — особенно Хадли. Держу пари, он заявится ровно в десять.
Джарвик пари не принял, зная о пунктуальности и педантичности заместителя министра обороны по научным исследованиям и разработкам генерала Джилберта Хадли.
Без трех минут десять попросил разрешения войти Фрэнк Дэвис, заведующий лабораторией «Икспложен инсайд» — тонконогий, узкогубый, с кислым выражением на длинном лице анахорета. Он был самым молодым доктором физики в институте и очень самолюбивым, не терпящим никаких возражений человеком. Правда, дело свое он знал отлично. Вслед за ним робко переступил порог кабинета Ричард Эрхарт, «блаженный», как назвал его однажды директор ИМТ.
Без одной минуты десять явился Тони Галдеано, полковник АНБ, [1] отвечающий за секретность исследований лабораторий института, брюнет с острым носом и некрасивым, каким-то жеваным подбородком.
Джилберт Хадли вошел в кабинет ровно в десять. Был он тучен, рыхл и бледен, с вечно оттопыренной в брезгливой гримасе нижней губой. Маленькие прозрачные глазки, упрятанные между складками век и набухших подглазных мешков, смотрели умно и холодно.
— Садитесь, господа, — кивнул Джарвик, и вся компания уселась в низкие кресла вокруг длинного стола из полированного черного дерева. — Начну без предисловий. — Джарвик сложил на груди пухлые руки, заросшие густым белым волосом. — «Скорпион»
1
АНБ — Агентство национальной безопасности США. (Здесь и далее прим. авт.)
— Каким образом обеспечивается секретность? — спросил Хадли, вытирая шею платком.
— Летчики, как и руководство базы, уверены, что испытывается новый лазер, — сказал Галдеано резким визгливым голосом. — В наших людях, я думаю, вы не сомневаетесь?
— Экипаж знает, по каким целям будет работать «скорпион»? — Заместитель министра был настойчив. Его острый прицеливающийся взгляд заставлял Джарвика поеживаться.
— Экипаж состоит всего из двух летчиков: командира и первого пилота. Это обычные работяги, хотя и на хорошем счету. О конкретных объектах и задачах испытаний знают только сам доктор Эрхарт и Сандерс Бартлоу.
— Последний — ваша кандидатура?
Галдеано пожал плечами.
— Он хороший инженер и профессиональный агент. Парень знает свое дело и вполне подходит для заданий такого рода. Ну, а доктора Эрхарта представлять, надеюсь, не надо?
— Никаких политических убеждений, — улыбнулся Джарвик. — Фанатик чистой науки, в чем я уже убедился. Для него результат изысканий — высшая цель жизни.
— Неплохая характеристика, — кивнул Хадли, разглядывая Эрхарта, на которого речь директора ИМТ не произвела никакого впечатления, будто речь шла не о нем. — Теперь поговорим о координации наземных служб и ВВС во время испытаний. В шесть утра я дам готовность объединенному командованию воздушно-космическими силами Техаса, а Крейг поднимет в воздух на границы квадрата эскадрилью АВАКС. Очень хочу верить, что утечки информации не произойдет.
— Утечка исключена, — отрезал Галдеано. — Разрабатывал операцию я, а не господа из ЦРУ.
— ЦРУ работает грязно, — усмехнулся Хадли, — но себя оправдывает.
— Хочу напомнить старую спортивную истину, — процедил Дэвис. — Проигрывает не тот, кто играет плохо, а тот, кто играет хуже. ЦРУ работает хуже контрразведки стран Содружества, и об этом надо помнить всем.
Заведующему «ИИ» был свойственен своего рода кэмп, снобистское пристрастие к поучениям, и это больше всего отталкивало от него людей.
Хадли поморщился, засовывая в карман мокрый платок, но сказал не то, что думал:
— Боб, ты невнимателен, мог бы предложить хотя бы тоник со льдом… Ну что ж, давайте обговорим детали?
Директор ИМТ вызвал по селектору секретаря, и через минуту в кабинете появился столик, заставленный бокалами с соком и вазочками с колотым льдом.
БОРТ «ГРЕЙТ ХАНТЕР»
4 июня, 6 часов 30 минут
Кларку никогда не нравилась роль «дежурного на подхвате». Но хотя в этом полете ему была уготована именно эта роль, он привык подчиняться приказам и ничем не выдавал своего недовольства, в отличие от пилота, выражавшего недовольство в оригинальной манере: Дейм начинал разговаривать сам с собой, ругаться и петь.