Пиратское солнце
Шрифт:
— Я знала о «Разрыве», и о беспорядках. — Она кивнула. — Я знала, что кто-то отправился выручать вас из тюрьмы, хотя, клянусь, я не знаю, кто это был. Верные вам сослуживцы, наверное. Вот так я оказалась в том районе.
Он кивнул. Чейсон давно прикинул, что Антея путешествовала в одиночку, а для такого впечатляющего взлома тюрьмы потребовались бы ресурсы отнюдь не одного человека. Он надеялся, что она сможет уточнить, кто это был, но раз Антея сказала, что не знает — вряд ли она в этом врала.
Она скорчила гримаску.
— Чейсон, мне действительно
— Нет, — сказал он. — Я просто раздосадован.
— Почему? — Она раздраженно бросила штопку в вязаный мешочек. — Вы с самого начала построили наши отношения на конфронтации. Я пришла к вам за информацией, а вы отказались ее мне дать. С чего бы мне что-то сообщать вам?
Он помедлил, затем сказал:
— Антея, отныне и впредь все меняется. — И услышал, как реактивный движок снаружи запел тоном выше.
Она мрачно оглядела чиненые крылья.
— Вы хотите сказать, что мы себе устраивали маленькие каникулы, отдыхали от вражды, — сказала она. — А теперь они кончились.
— Вражды? — Он поднял бровь. — Все настолько плохо?
— Нет, нет, я не имела в виду… — Она покачала головой. — Вы пришли сюда, чтобы вышвырнуть меня из лодки? Или только связать, как Кестрела?
— Давайте поговорим разумно, — сказал он. — Ключ к Кандесу никуда не денется ни завтра, ни на следующей неделе. Вряд ли ваша мечта вдруг станет несбыточной за месяц или год. Я прошу вас отложить эту вашу миссию. Дайте мне вернуться домой и сделать то, что я должен, а потом, когда все кончится, мы сможем поговорить о том, как быть с ключом. Вы, ваши люди и я.
— Ах, — сказала она. На ее глазах выступили слезы, и она яростно их вытерла. — Если бы это было так просто… — Некоторое время она скользила взглядом вокруг, направляя его куда угодно, только не на адмирала; казалось, она вот-вот заговорит, но так и не заговорила. Затем: — Маловаты оказались каникулы, а?
Он не смог удержаться от улыбки:
— А вы очень даже хороши, если прижать вас в углу. — Едва это произнеся, он сообразил, что у фразы получился двойственный смысл. Антея наконец посмотрела ему в глаза, и ее губы изогнулись в улыбке — она явно подумала о том же.
Он услышал собственный голос, выговаривающий:
— Мы еще не дома.
Огромные глаза Антеи расширились еще больше.
— Еще нет, верно. — Она задумчиво оглядела его. — Знаете, Чейсон, в вашей жизни все же случаются моменты, когда вы можете что-то сделать ради самого себя — так просто будьте собой.
— Там, в общежитии, — сказал он, — вы планировали соблазнить меня. — Она пожала плечами. — И все же не стали. Это был один из тех моментов?
— Вы же знаете, что да. — Она заколебалась. — Это был единственный раз, когда мы были честны друг с другом, правда?
— А сейчас?
— Ты же сам сказал. У нас есть пара часов.
Она взглянула прямо и испытующе.
Чейсон потянулся к ней.
После любви чейсон заснул. Он выдохся не только физически, но и эмоционально.
Потом это прекратилось, и Фаннинг окунулся в бурный холодный воздух. Он рефлекторно выбросил в сторону руку, как часто это делал в камере, когда его во сне относило от стены. То есть — он попытался; руки оказались за спиной и не пошевелились, хотя между пальцев гулял ветер.
Чейсон открыл глаза. Он валился сквозь небо, усеянное зелеными шарообразными фермами и далекими огоньками домов. Впереди, в направлении, куда он падал, краснело солнце Слипстрима, готовясь выключиться на ночь. Воздух пересекал длинный голубовато-серый инверсионный след. Он услышал затихающий скрежет удаляющегося реактивного двигателя.
Он завопил и снова попытался развести руки. Теперь Чейсон чувствовал связывающие их веревки. Дико ругаясь, он все кувыркался и кувыркался в небе.
Затем его ухватила за плечо чья-то рука. В поле зрения появилась Антея и два пурпурных росчерка ее крыльев на фоне темнеющего неба. Она хмурилась и отводила от него взгляд.
— Каникулы закончились, Чейсон, — тихо сказала она.
Какой-то миг он брызгал слюной, с его губ так и рвались всевозможные протесты и обвинения. Но все же Чейсон промолчал, потому что внезапно осознал свою ошибку: он-то полагал, что знает все движущие мотивы Антеи Аргайр — и ошибся.
— Где мы? — просипел он сдавленным голосом.
— Мы выпрыгнули пораньше, — сказала она. — Надеюсь, остальные этого вовремя не обнаружат и не найдут нас. Не волнуйтесь, мы тоже держим путь в Раш. Только в гости к другим людям.
Все его усилия пропали впустую. Его тревоги, его надежды вернуться домой; побег, бегство от Кестрела, оборона Стоунклауда — Антея все это смахнула прочь. Как бы близко ни оказался он от дома, ему его так и не увидеть, и все это отняла у него женщина, которой он с такой сдержанностью начал доверять, к которой начал проявлять участие. От горького понимания горло как пеплом забило. Он не мог говорить.
Антея тяжело вздохнула:
— Вы даже не спросите, почему? Что ж, я покажу вам, почему. — Она отстегнула что-то с шеи. Потом открыла медальон под угасающим светом солнца. Внутри лежала симпатичная, но совершенно обычная миниатюра совершенно обычной молодой женщины. У нее был тот же оттенок кожи, что и у Антеи… и похожее лицо.
— Моя сестра Телен, — сказала она. — Это она два года назад. — Теперь Антея что-то сделала с медальоном, отогнув портрет в сторону, чтобы открыть другую фотографию. — Моя сестра, такая, какая она сейчас. Или какой была через три недели после Перебоя. — Антея держала медальон перед глазами Чейсона, пока ему не пришлось дать знак, что он понимает, на что смотрит. На этот раз она встретила его взгляд.