Пираты фюрера
Шрифт:
— Правый аппарат, залп! — скомандовал в этот момент Шульце.
По несчастному стечению обстоятельств катер в это время появился с правого борта «Шеера» — как раз напротив торпедного аппарата, и именно в тот момент, когда на мостике была нажата кнопка выпуска торпеды.
Десятиметровая торпеда, выскочив из аппарата ударилась своей хвостовой частью о планширь катера и, видимо, повредила себе рули. С мостика было видно, как она стала описывать странные синусоиды, а затем развернулась и понеслась прямо на «Шеер». Все оцепенели от ужаса.
Машины «Шеера» не работали, и Кранке был не в состоянии
Но снова произошло чудо. В последний момент, находясь всего метрах в двадцати от борта «Шеера», торпеда неожиданно затонула. Общий вздох облегчения пронесся по кораблю.
— Вы были правы, Войцеховский,— заметил Кранке, обращаясь к начальнику службы связи.
— Я? — удивился офицер.— Я не произнес ни слова, командир.
— Вы были правы, неоднократно утверждая, что «Шеер» — счастливый корабль,— Кранке повернулся к белому, как смерть, минеру и приказал:
— Попробуйте еще раз, Шульце. Бог троицу любит.
— Есть! — ответил потрясенный минер.
На «Шеере» снова воцарилась гробовая тишина. Все со
страхом ждали, какой еще сюрприз преподнесут торпедисты. Но на этот раз ничего не случилось. Торпеда попала в горящее английское судно. Высоко в небо взметнулся столб воды, пламени и дыма. В воздух полетели обломки. Судно фактически разломилось пополам. Из трюмов вырвались гигантские языки пламени. Когда «Стэнпарк» затонул, на поверхности еще долго оставалось большое пятно горящего мазута.
В эфире пока все было спокойно, но продолжал гореть мазут, яркое пламя с наступлением темноты можно было увидеть с очень большого расстояния, и это могло стать сигналом тревоги для англичан. Нужно было немедленно уходить.
Однако Кранке приказал двигаться не на восток, а на запад, с максимальной скоростью, на которую был способен захваченный «Барневельд».
При первых же лучах рассвета с «Барневельда» начали перевозить на «Шеер» команду и пассажиров. Им было приказано взять с собой теплые вещи, белье, туалетные и бритвенные принадлежности, все, вплоть до туалетной бумаги. Таща с собой мешки и чемоданы, они перебрались на «Шеер».
Среди них было довольно много негров в хорошо подогнанных бушлатах, но неграми моряков с «Шеера» было уже не удивить. Центром внимания стал старый индус, который заявил, что является секретарем Махатмы Ганди. Его аскетическое лицо из–за желтизны кожи напоминало древний пергамент, а сам он был похож на простоявшую тысячи лет в заброшенном буддийском храме статую, которой глубоко безразличны человеческие радости и горести, как и все прочие земные страсти. Даже самые не верящие ни во что моряки «Шеера» отметили странную энергию, которую излучал этот старик, хотя ничего, разумеется, объяснить не могли.
Между тем «Барневельд» решено было также уничтожить, и пока перевозили людей, все приготовления к потоплению голландского судна
Голландский корабль тонул очень медленно. Через небольшие пробоины вода не могла быстро залить трюмы и машинное отделение. Прошло не менее десяти тягостных минут, прежде чем стало заметно, что судно садится в воду. Но минуло добрых полчаса, прежде чем «Барневельд» действительно начал тонуть. Первой стала погружаться корма, и на «Шеере» слышали шипение и свист воздуха, вытесняемого водой. Пароход стал медленно крениться на левый борт, потом выпрямился и накренился на правый, снова выпрямился, как бы ища наиболее удобное положение, в котором он должен покоиться на дне океана.
Судно оседало все ниже, волны уже перекатывались через верхнюю палубу, носовая часть медленно поднималась. Последние остатки воздуха вышли из внутренних помещений судна со звуком, напоминающим последний вздох умирающего человека. И «Барневельд» исчез в пучине. Кое–что всплыло из его трюмов — главным образом, плоскости боевых самолетов с маркировкой Королевских ВВС. Кранке приказал увеличить скорость до двадцати четырех узлов, развернулся вокруг места гибели «Барневельда», как бы оказывая ему посмертные почести, и приказал ложиться на юго–западный курс. Следующие двадцать четыре часа все работы в «Шеере», кроме абсолютно необходимых, были прекращены, и экипажу предоставлен давно заслуженный отдых. Последние трое суток многие провели вообще без сна, выполняя очень тяжелую работу.
Исчезновение «Барневельда» и «Стэнмарка» оставались загадкой для английского командования в течение всей войны, пока в их руки на попали боевые журналы «Адмирала Шеера». Только тогда англичане узнали об истинной судьбе двух пропавших без следа пароходов.
XV
Глубокой ночью радисты «Шеера» приняли радиограмму из Берлина, где командование флотом сообщало Кран–ке, что вспомогательный крейсер «Пингвин» под командованием капитана первого ранга Крюдера без единого выстрела и потерь захватил три норвежских китобойных плавбазы, находившиеся в полном грузу, и одиннадцать китобоев.
Очень важно, указывалось в радиограмме, чтобы все плавбазы (из–за чрезвычайной ценности их груза) и китобои, которые легко переоборудовались в сторожевые корабли, были приведены в контролируемые немцами воды. Поскольку сам «Пингвин» способен выделить только одну призовую команду, «Шееру» и «Нордмарку» предписывалось выделить для этой цели свой личный состав.
Кранке было приказано дать ответ в течение двадцати четырех часов. Приказ командиру «Шеера» совсем не понравился. Выделение такого количества офицеров и матросов в призовые команды значительно уменьшало боеготовность его собственного корабля, о чем он и сообщил командованию в ответной радиограмме. Берлин быстро отреагировал, сообщив Кранке, что его возражения приняты во внимание и понятны, но, тем не менее, приказ должен быть выполнен, а личный состав «Шеера» будет пополнен, когда прибудет очередное судно снабжения. Китовый жир был чрезвычайно важным для Германии сырьем. У Кранке выбора не было.