Пираты государственной безопасности
Шрифт:
Миша призадумался. «Спаситель» сыпал очевидными фактами, аргументов против которых попросту не находилось. К тому же он только что назвал срок заключения от четырех до шести лет, в точности повторив прогноз следователя. Это уже был второй звоночек, оповещающий о скором прощании со свободой.
– Даже не знаю что сказать… – пролепетал он. И попросил: – Дайте сигарету.
– Ты же боевой пловец и никогда не курил! – весело воскликнул Заурбек Адамович, протягивая раскрытую пачку.
Жук подпалил трясущийся кончик сигареты, нервно
– Откуда у вас эта информация? – закашлялся он, выдыхая дым.
– Я многое о тебе знаю, иначе не стал бы вытаскивать из ментовки.
– Значит… вы спасли меня с определенной целью?
– Признаюсь честно, я имею на тебя некоторые виды. А конкретно, хочу, чтобы ты воспользовался новыми документами и помог в одном деле.
– В каком?
– Много сказать не могу – подробности узнаешь позже. Скажу главное: твоя работа будет связана с погружениями на глубину, а заплатят тебе за нее столько, сколько ты не заработал за все время службы в Военно-морском флоте. Ну, так что, согласен?
Играя желваками, несколько долгих секунд Михаил глядел в окно…
«Что произойдет в случае моего отказа? – мучительно раздумывал он, позабыв о головной боли. – Даже если этот человек великодушно оставит мне липовые документы – куда я подамся и что буду делать? Ну, допустим, уеду подальше из Москвы, устроюсь автослесарем на СТО. Пожалуй, это единственный вариант, но… ни жилья, ни родственников, ни друзей. И самое отвратительное заключается в том, что до самой смерти придется жить в страхе. Точнее, не жить, а существовать, всякий раз вспоминая о прошлой жизни и жалея об упущенной возможности…»
– Кстати, – как бы между прочим, заметил собеседник, – кое-кто из ваших товарищей по «Фрегату» уже согласился сотрудничать со мной, так что вы можете составить им компанию.
Жук заинтересованно посмотрел на кавказца. Известие о товарищах воодушевило и придало уверенности.
– Что ж, в таком случае согласен и я…
Глава пятая
Российская Федерация,
Баренцево море
Около месяца назад
Перерыв закончен.
Мы пообедали, согрелись, отдохнули и, снова надев довольно неудобные многослойные гидрокомбинезоны, готовимся отправиться на глубину двумя парами. Я иду с Роговым, Устюжанин с Паниным. Жук руководит спуском, а его напарник – Игорь Фурцев – отдыхает. К сожалению, никто из нас не знает, сколько предстоит совершить ходок на глубину, поэтому необходимо восстанавливать утраченные силы.
Десантируемся с катера, проверяем связь с Ротондой и плавно погружаемся в пучину. С глубины семьдесят метров лучи фонарей уверенно нащупывают обломанную мачту погибшего траулера.
Опустившись до уровня торчащей кверху кормы, делаем «круг почета» – еще один осмотр для спокойной работы внутри судна никогда не помешает.
Нет, за время нашего отсутствия положение траулера не изменилось, и корпус все
Выбрав место на безопасном расстоянии от левого борта, приказываю:
– Панин и Рогов, ждете нас здесь. Как поняли?
– Поняли, ждем здесь, – дружно отвечают дебютанты.
– Пошли… – киваю я Георгию.
Оставив молодежь снаружи, вползаем в ходовую рубку через разбитое окно. Здесь по-прежнему плавает крупный и мелкий мусор.
«Туда», – показываю на полуоткрытую дверцу.
Вдвоем мы с предельной осторожностью справляемся с заевшими петлями. Путь свободен.
Вплываю в узкий коридор первым, Георгий не отстает.
Видимость на нижней палубе еще хуже, чем в рубке, – помимо мусора, вода изрядно загрязнена мазутом и маслами, вытекшими из дизеля, покуда он кувыркался по склону.
Парень в свитере и джинсах все так же, раскинув руки, парит под потолком. Кто он? Механик или простой рыбак, отдыхавший от вахты?
Неважно. Главное, поднять его на поверхность. Там разберутся.
Протолкнув тело вверх по коридору, начинаем обследовать небольшую палубу, состоящую из нескольких крохотных помещений: матросского кубрика, каюты капитаны, камбуза и столовой. Все они отделены от коридорчика стандартными деревянными дверками. Самый большой отсек в кормовой части палубы – машинное отделение. Рядом с машиной находим трап, ведущий на верхнюю палубу. Трап венчается металлической овальной дверцей, запорный механизм которой не поддался мне при попытке открыть снаружи.
Обследуем машину – дверца в этот отсек открыта настежь, словно приглашая нас начать «экскурсию» именно с него. Под потолком отсека темнеет полуметровый слой из нефтепродуктов. Ошметки этой же адской смеси плавают повсюду, оставляя на стеклах полнолицевых масок коричневые маслянистые разводы.
Буквально на ощупь обшариваем пространство вокруг дизеля…
Ничего.
Покидаем машину и последовательно проверяем каюту капитана, камбуз, столовую…
Все помещения пусты, если не считать плавающего мусора. Остается кубрик. Обычно на таких судах он представляет собой квадратную каюту с жестко прикрепленными к полу кроватями в два яруса.
Деревянная дверь не поддается. Неужели заперта?
– Смотри, кто-то лупил тяжелым острым предметом, – показывает на дверное полотно Георгий.
– Верно, – разглядываю следы ударов. – Свежие. А вон и топор…
Прямо под нами лежит красный топорик, явно снятый с противопожарного щита.
Постепенно мы восстанавливаем картину последних минут жизни траулера. Скорее всего дверь заклинило – от удара огромной волны или по какой-то другой причине. Поняв, что судно тонет, механик (молодой парень в джинсах) выскочил из машины в коридор и услышал крики товарищей, не успевших выбраться из кубрика. Сорвав с пожарного щита топор, он пытался сломать дверь, но… не успел.