Пираты Короля-Солнца(ч1-5,по главу19)

Алексеева Марина Никандровна

Как король писал письма Луизе на охоте на шляпе, подставленной вездесущим Сент-Эньяном, так и Луиза писала свое письмо на шляпе мушкетера маленьким карандашиком на листках, вырванных из крохотной записной книжки с розами и амурами. Она писала, смахивая слезы, то и дело набегавшие на глаза. Д'Артаньян молча ждал, пока она закончит.

– Вы торопитесь, простите, что задержала вас, сударь. Когда будете отправлять свое письмо, вложите, пожалуйста, и это, – попросила Луиза.
– Так больше шансов, что господин… де Бражелон получит его.

– Именно так я и сделаю, – заверил капитан

мушкетеров, – Но вы не хотите его запечатать?

– Я доверяю вам, господин Д'Артаньян. Я вас больше не смею задерживать, – тихо сказала Луиза, – Доброго пути, сударь!

– Я ухожу, но вот что хоте бы еще добавить: постарайтесь узнать побольше о той войне, которая начинается в далеком Алжире. Это не европейская война. Это не Фронда. Понимаете?

– С мусульманами, Людовик говорил.

– Постарайтесь узнать побольше об условиях войны с мусульманами. И, когда вы узнаете достаточно, используйте все свое влияние на Людовика, чтобы он отозвал войска. Кровь не должна литься понапрасну.

– Но там наши пленники, – робко возразила Луиза, – Долг милосердия призывает нас встать на их защиту. Но я, право, почти ничего не знаю об этой не европейской войне. Вы будете держать меня в курсе?

– Обязательно. А теперь разрешите откланяться, мадемуазель де Лавальер.

Д'Артаньян поклонился Луизе и направился по делам.

– Господин Д'Артаньян! – отчаянно закричала Луиза, – Вернитесь! Пожалуйста, вернитесь!

Д'Артаньян проворчал чуть слышно свое коронное ''черт побери''.

''Не раздумала ли она и хочет отобрать письмо – а в нем хоть слабая надежда? И не к добру это – возвращаться''.

Д'Артаньян вернулся. Снял шляпу. Пристально посмотрел на Луизу.

– Господин Д'Артаньян, – горячо сказала Луиза, – Вы всех нас знаете с детства. Людовика, Рауля и меня. У нас нет тайн от вас. Прочтите, что я написала Раулю и выскажите свое мнение. А я еще напишу приписку. Я мигом! Я понимаю, что вы очень спешите.

– Вы предлагаете мне прочесть ваше письмо? – изумился гасконец.

– Да, – твердо сказала Луиза, – Читайте. Я хочу, чтобы вы все-все прочли.

Тут гасконец нашелся что ответить.

– Чего хочет женщина, того хочет Бог, – сказал он любезно.

А Луиза, печально улыбнулась и, забрав у Д'Артаньяна шляпу, вновь принялась писать. Вот что прочел Д'Артаньян:

Костры в лесах Блуа.

Экспромт Луизы.

Костры в лесах Блуа забыть я не могу.

И, cловно в детских снах, я по лугам бегу,

Тех дней не возвратить, исчезли словно дым,

Когда тебя ждала, когда ты был любим.

Король – мой властелин, мой Бог и мой палач.

Твоя пора потерь, моя пора удач.

Но отчего, скажи, средь пышного Двора

Горят, как наяву, костры в лесах Блуа?

Как будто нет разлук, измен, обид и слез,

Костры в лесах Блуа из наших детских грез.

Костры в лесах Блуа погасли для меня.

Но все ж… не уходи! Не торопи коня.

Пойми мою печаль, сын знатного отца,

Костры в лесах Блуа спалили нам сердца.

Скучала в Замке я, скучал ты при Дворе.

Любить бы нам тогда, но действовал запрет.

Мы наломали дров, наделали мы бед.

И твой палач – любовь,

а мой – ваш Высший Свет.

Но верю, что ты жив, ты жив, и я жива,

Пока в счастливых снах горят костры Блуа.

P.S. Дорогой Рауль!

Прости меня. Мы очень нехорошо расстались с тобой в твоей парижской квартире, когда я пыталась объяснить тебе все, что у меня на душе, но, к сожалению, мне это не удалось. С тех пор не проходит и дня, чтобы я о тебе не думала и не молилась за тебя. Я очень люблю тебя, Рауль, так же как моего родного брата Жана. Но Людовика я люблю по-другому, и с этим ничего невозможно поделать. Я пишу глупо и не думаю о стиле – не хочу задерживать г-на Д'Артаньяна. Но самое главное постараюсь высказать. Я поняла одну простую вещь – нельзя строить свое счастье на несчастьи других. И главное в любви – это искренность. Так вот, любя Людовика, я не буду ему принадлежать – а я ему не принадлежала. Пока ты не вернешься, и мы не помиримся, забыв все обиды – ты, я и наш король. Ты ведь не хочешь, чтобы мы все трое продолжали мучиться? Мы должны быть друзьями. Я очень хочу надеяться на это.

Я не хочу, чтобы тебя убили на войне. И Бог не хочет. А если ты не вернешься, клянусь души спасеньем, я в тот же день уйду в монастырь на всю жизнь, и никакой король меня оттуда не увезет. И это я сегодня же скажу Его Величеству. Но сердце мне говорит, что мы еще встретимся. И твоя настоящая любовь еще впереди.

А наше детство в Блуа мы будем вспоминать с теплотой и нежностью.

Так должно быть. В этом мире мы еще не раз должны встретиться!

Береги себя!

До встречи.

Луиза.

– Можно ли, – спросила Луиза, – отправлять это письмо в таком виде?

– И даже нужно, – сказал Д'Артаньян.

– Так ли я написала?

– Экспромт прелестен, но почему вы пишете, что король ''ваш палач''? Для рифмы или у вас какие-то серезные разногласия?

– Его Величество очень ревнив.

– Его Величество очень любит вас.

– Знаю. И все-таки будет только так, как в постскриптуме.

"Что за мода у нынешних девиц – угрожать свои поклонникам монастырем? М-ль де Бофор клянется, что станет монахиней, ежели на ней не женится какой-то там Шевалье де Сен-Дени. М-ль де Лавальер клянется, что уйдет в монастырь, если Рауль не вернется с войны. А у меня к женским монастырям давнее предубеждение. С тех пор, как похоронил Констанцию''.

И Д'Артаньян вздохнул. Луиза же приняла вздох гасконца на свой счет.

– Вы не верите,что мы все помиримся? – спросила она, – В письме…что-то не так?

– Нет-нет, я сегодня же отправлю ваше письмо с секретной королевской почтой.

– Но вы вздохнули.

– Это я о своем.

"Эх, черт побери! Пусть в Нанте меня ждет какая-нибудь гадость, ради приписки стоило вернуться. А все-таки, мне-то на старости лет читать письма этой ребятни и улаживать их дела – занятие не из легких. Но ребятня / к ''ребятне'' капитан мушкетеров причислил и Короля-Солнце / запуталась, приходится помогать, ничего не поделаешь. А ведь только эта девчурка заговорила о ''наших пленниках'' и долге милосердия, ни словом не обмолвившись о сокровищах. Это вызывает уважение, черт возьми!''