Пираты Короля-Солнца
Шрифт:
Надо заметить, наш герой с непривычки преувеличил свою головную боль. Состояние его было далеко не такое ужасное, как он вообразил с перепугу. К счастью для Рауля, в описываемое время к крепким алкогольным напиткам не подмешивали химии, и его ровесники из XXI века и даже более юные участники фуршетов, дней рождений, презентаций, пикников, барбекью и прочих мероприятий с выпивкой испытывали поутру более жестокие страдания, как на его родине, так и во всем мире. Но в XVII веке виноторговцы были честнее. Вино могли, в крайнем случае, разбавить водой, всучить пьяной компании солдатское пойло
Добродетельный Гримо не ожидал таких 'подвигов" от своего добродетельного хозяина. Живи Гримо в наше время, он побеспокоился бы о верных средствах для снятия алкогольного синдрома: огуречный рассол или кефир. Но Молчаливый не знал о таких средствах защиты, и его неизменный здравый смысл подсказал ему оптимальное решение: морс, а, проще говоря, варенье, разведенное водой. Но об этой услуге своего запасливого и заботливого Гримо Рауль не знал. К тому же ему было скучно. Не переставая ругать себя, он все-таки дотянулся до пятки своего старичка и стал щекотать ее. Хотя Гримо сравнивали с Дон Кихотом, а не с Ахиллесом, пятка его была не менее уязвимым местом. Гримо проснулся, отдернув ногу.
— С добрым утром, Гримо! — слегка охрипшим голосом сказал Рауль, заискивающе улыбаясь.
Гримо посмотрел на Рауля исподлобья. Точь в точь как наш кот Кир, когда чем-то недоволен, подумал Рауль.
— Не думаю, что для вас это утро доброе, — проворчал старик и постучал по своей голове, — Болит?
— Чертовски! — сказал Рауль, — Места себе не нахожу. Даже во время беспорядков Фронды, когда мамашка Фрике огрела меня по башке горшком с геранью, и то было не так погано!
— Вы просто забыли, сударь, — вздохнул Гримо, — Травма, полученная в драке — тоже дело серьезное.
— Нет, — упрямо сказал Рауль, — Сейчас хуже. Горшок с геранью — чепуха. Агуардьенте — это серьезно.
— Ну, не знаю, не знаю, — продолжал воркотать старик, — Мне голову проломили вилами, тоже мало не показалось. Шрам на всю жизнь остался. Хорошо еще, что в амьенском погребе было оливковое масло. Берегите голову, сударь… — все это Гримо бормотал, закрыв глаза, как бы во сне.
— Дай Бог, чтоб уцелела голова! — продекламировал Рауль, — А не сочинить ли мне рондо?
— Сочиняйте хоть оду, хоть поэму, хоть целую эпопею, только дайте поспать, — буркнул Гримо, — Я думал, вы проспите до обеда.
— Дай Бог, чтобы уцелела голова, — повторил Рауль.
— Дай Бог, дай Бог! — продолжал бубнить Гримо.
— Нет, с похмелья не до рифм, — вздохнул Рауль, — Неужели ты не выспался? Поговори со мной! Мне скучно. Я дохну со скуки.
— Прикажете вас веселить? — заворчал Гримо, — Пусть ваши дружки вас развлекают. Веселые ребята, ничего не скажешь.
Он засунул руку под подушку, достал часы и буркнул:
— Что за черт вас поднял такую рань!
— Привычка, Гримо.
Гримо зевнул. Опять закрыл глаза.
— Давайте играть, — сонным голосом проговорил
— Дай Бог, чтоб уцелела голова, [50]– в третий раз повторил Рауль, — Эта игра не по мне. Дай попить, фаворит. Есть какое-нибудь питье?
49
Слова Людовика XIII фавориту Сен-Мару, по прозвищу Ле Гран — Великий.
50
Анри де Сен-Мару, руководителю заговора против Ришелье, отрубили голову по приказу кардинала в 1642 году.
— С утра пораньше? — разозлился Гримо, — Вам мало вчерашнего?
— Я сказал 'попить' , а не 'выпить' . Я попросил 'питья' , а не 'выпивки' . Ты меня не понял.
— Фу! — вздохнул Молчаливый, — А я уж боялся, вы меня пошлете на поиски агуардьенте.
— Не дай Бог! — воскликнул Рауль, — Да минует меня чаша сия!
— Но не минует морс моего приготовления, — усмехнулся Гримо.
— Так бы сразу и сказал! А я тут мучаюсь, изнывая от жажды.
— Совсем измучился, — хмыкнул Гримо.
— Где твой морс, Гримальди?
— Позаботьтесь о себе сами, — проворчал Гримо, — Кувшин на столе. Все, сударь, я сплю!
Хотя старик надеялся заснуть, сон уже прошел. Он опять усмехнулся, видя, как его господин выдул пол-кувшина кисленького морса.
— Полегчало? — спросил Гримо.
— Ух! Еще как! Не то слово! Спи, старина. Прости, что разбудил тебя.
— С вами поспишь, — ворчливо сказал Гримо.
"Определенно, у Гримо портится характер, — подумал Рауль, — Добрый молчаливый Гримо превратился в зануду и ворчуна. Гримо Сварливый! Метаморфозы!"
— Отдыхай, — сказал он кротко.
"Ага, подлизываешься, — подумал Гримо, — Но я уж выдержу характер, нагоню на тебя страху. Будешь знать, как напиваться! Мой благовоспитанный добропорядочный господин превращается в пьяного пирата! Метаморфозы!
— Разве с вами отдохнешь? — буркнул Гримо.
— Так ты совсем проснулся, Гримальди? — спросил 'пират' .
Гримо не сдержал улыбки. Он очень любил своего молодого господина, но в 'воспитательных целях' решил кое-где сгустить краски.
— Тогда, — сказал Рауль, — Я хотел бы кое-что выяснить у тебя.
— Выясняйте, — сказал Гримо 'равнодушно' . И вновь погрузился в блаженную дремоту.
— Но я же не могу разговаривать с мумией! — теперь уже Рауль рассердился, — Ты лежишь как в саркофаге и не смотришь на меня, гадкий старикашка. Какой это к чертям разговор!
— Африка, что вы хотите? — отвечала 'мумия' . Но «мумия» боялась выдать свою игру и сохраняла непроницаемый вид для пользы дела, — Пусть я гадкий старикашка, а вы в таком случае дрянной мальчишка.