Пираты Короля-Солнца
Шрифт:
— Пройдемте в помещение, господин лазутчик. х х х
— Ваше счастье, шевалье де Линьет, что я немного знаком с вашим братом. Вас, впрочем, я тоже встречал при Дворе, и неоднократно. Вы ведь паж короля, если мне память не изменяет?
— Вам память не изменяет, господин виконт, но я уже не паж короля.
— Сочувствую, — пробормотал виконт, — Но как вы сюда попали?
— Долго рассказывать, милостивый государь. Сюда-то я попал сравнительно легко, все затруднения начались из-за того, что
— Зачем?
— Я скажу вам чуть позже. Меня все гнали, не пропускали, вот и пришлось пойти на хитрость, которую вы, надеюсь, мне простите! Видит Бог, я не стал бы дурачить людей, но грех не воспользоваться последним шансом.
— Грех не воспользоваться последним шансом… — задумчиво повторил виконт, — А! Кажется, я догадываюсь в чем дело! Вы проделали это путешествие, чтобы попрощаться с братом? Я очень сожалею, Ролан, что вас не пропускали. Мы были вынуждены принять меры предосторожности.
— О, я понимаю, господин виконт! Вы не сердитесь?
— Нисколько. Вашу проблему легко решить, дитя мое. Я велю позвать вашего брата, Жюля де Линьета, и вы сможете пробыть в его обществе, сколько вам будет угодно. Что с вами, де Линьет? Разве вы не этого добивались?
Тут я попался! Если Жюль меня увидит, не видать мне Африки, и придется возвращаться!
— Нет! Не надо! Не зовите Жюля, господин виконт! Умоляю вас! Братан не должен меня видеть!
— Почему? Я, право, не понимаю.
— Ах, сударь! Как же вы не понимаете? Я удрал от короля насовсем! Я хочу драться!
— С кем?
— С этими… с дикарями!
— Вы в своем уме, шевалье де Линьет?
— Да! Возьмите меня с собой, умоляю вас!
— Какой великий воин!
— Не смейтесь надо мной, пожалуйста, я могу быть, к примеру, барабанщиком!
— Отставной козы барабанщик, — проворчал виконт.
— Судар-р-рь! Если бы я не знал ваше героическое прошлое, если бы на вашем месте был какой-нибудь придворный хлыщ, я заставил бы ответить на это ужасное оскорбление так, как подобает дворянину!
Виконт расхохотался.
— Серж прав, ты действительно забавный мальчишка. Не сердитесь, шевалье, я не хотел вас обидеть. Я пошутил. Но ваши услуги нам не понадобятся, примите мои искренние извинения и…
— Простите, что перебиваю вас, но если для меня не найдется лишнего барабана, я увековечу ваш славный поход своим пером!
— Вы собираетесь сочинять сказки о войне? Вы еще забавнее, чем показались с первого взгляда.
— О нет! Почему сказки? Ваши будущие подвиги должны быть отражены на страницах…
— Романа? Хе! Еще лучше, мой юный Скюдери!
— Нет, мемуаров. Сейчас ведь все пишут мемуары. И я обязательно напишу мемуары, вот увидите! А
— Вы, право, сумасшедший, — покачал головой виконт, — Только писателя нам и не хватало!
Я все еще надеялся убедить этого упрямого господина и от литературы перешел к войне. Я пытался объяснить, что Двор мне смертельно надоел, и я не хочу терять шанс отличиться и покрыть свое имя славой, подобно моим предкам, участникам крестовых походов.
— Да-да, сударь, говорил я виконту, — Мои предки ходили в крестовые походы, неужели же я буду прозябать при Дворе, занимаясь гнусными интригами, в то время как цвет нашего рыцарства поднимает знамя крестоносцев и начинает борьбу с неверными! Да Жоффруа де Линьет, тот, что воевал при Людовике Святом, от ярости в гробу перевернется! Я, что ли, виноват, что родился слишком поздно? Не при Людовике Святом, а при Людовике Четырнадцатом! Но ошибку судьбы можно исправить, если меня возьмут на войну с мусульманами!
— Вот что я тебе скажу, юнец, охваченный военным психозом! Убирайся домой, учи латынь и лопай кашку, и чтобы я тебя здесь больше не видел! И нечего нюни распускать!
Я смахнул со щек слезы обиды.
— Вас не устраивает мой возраст? Да, я… молод, но что за беда! Ваш друг Д'Артаньян, теперь первая шпага Франции, был ненамного старше! А вы, сударь, вы-то сами? Вы были совсем мальчишкой, когда начали свою блистательную военную карьеру! Разве я не прав?
— Ваша лесть слишком груба, де Линьет. И разве мы начинали с такой войны?
По нескольким резким словам, сорвавшимся с уст бофоровского адъютанта, я понял, что он считает будущую войну с мусульманами очень опасной и кровавой, и именно из этих соображений отказывает мне.
— Детям Бретани ничего не страшно! — гордо сказал я, — О сударь, неужели вы откажете земляку?
— Я вам не земляк, де Линьет, — отрезал виконт, — Я всю жизнь прожил в долине Луары, возле Блуа, и в вашей Бретани был всего несколько раз по случаю.
— И тем не менее, сударь, ваше имя поминают сестры Святой Агнессы в заздравной молитве в годовщину известных вам событий.
— Скоро будут поминать в заупокойной, — проворчал виконт.
— О нет, надеюсь, не скоро, что это вы, Боже упаси! И тем не менее жители Города помнят вас и ваших людей как своих спасителей, и, более того, в Городе говорят, что вы не кто иной как…
— Меня не интересует, что болтают кумушки вашего захолустья!
— Конечно! Вас больше интересует, что болтают придворные шлюхи-фрейлины! Что ж…извините… Наши кумушки, конечно, ошибаются.
Наследник герцога де Рогана, наш таинственный сеньор не мог бы даже в шутку назвать свой Город захолустьем.