Пираты в Сомали. Повстанец
Шрифт:
Произнеся столь длинное и сложное выражение, Мхара замолчал, выжидающе смотря на меня. Я, конечно, удивился. Не такого ответа я ждал от него. Ну, что же, так тому и быть.
— Сколько ты хочешь денег?
— Не меньше половины. И ты тратил мои деньги! — обвиняюще наставив на меня палец, заорал он.
— Наши я тратил, а не твои. Ладно, получишь ты свою половину, и я компенсирую тебе «твои» деньги.
Я прикинул наши общие финансы. У меня оставалось около двух тысяч двухсот шиллингов.
— Я отдам тебе половину, но что ты будешь делать дальше?
—
— Хорошо, ты меня убедил.
Я достал и пересчитал деньги. Получилось, как я и думал. Вместе с деньгами, полученными в качестве награды, у нас осталось две двести пятьдесят семь. Разделив их, я отсчитал своему бывшему напарнику тысячу двести, и дал ему последнюю попытку передумать.
— Вот деньги, Мхара. Но, может быть, ты передумаешь?
Тот отрицательно помотал головой.
— Тогда я забираю себе оба автомата, потому как это я их добыл.
К моему удивлению, возражений на это не последовало.
— Забирай, мне хватит и пистолета.
Говорить нам было больше не о чем и, отсчитав нужную сумму, я придвинул её к Мхаре, тот попытался пересчитать, и я даже помог ему, рассказав, как определить купюры по их достоинству. Почему-то деньги считать умеют все, по крайней мере, учатся этому очень быстро. Научился и Мхара и, сложив купюры в разные по толщине стопки, рассовал их по карманам.
Пока он этим занимался, я достал из его сумки второй автомат и переложил в свою. Мхара, быстро собравшись и даже не умывшись, всё же решил просветить меня о своей дальнейшей судьбе.
— Я поеду обратно в нашу деревню, заплачу выкуп и возьму Меле в жёны, она самая красивая у нас.
— Делай, как знаешь, — пожал я плечами на этот пассаж. — Но, если сможешь вернуться домой, расскажи, что все наши погибли, и ты не знаешь, кто выжил. Обо мне скажешь, что видел меня раненным, а что дальше со мной приключилось, того не ведаешь. И к тебе будет меньше вопросов, и меня меньше будут спрашивать, если я вдруг решу вернуться.
— Хорошо, — отрывисто бросил Мхара и, забрав свою сумку, сбежал.
Я остался один. Сказать, что расстроился от этого? Нет, скорее наоборот, испытал облегчение. Что-то в последнее время благодаря Мхаре мы постоянно влипали в разные неприятные ситуации. Да одному и проще в чём-то… Но что же предпринять?
Обдумав ситуацию со всех сторон, я решил официально легализоваться. Значит, нужно выправить паспорт. Пока суд да дело, я вынул свой пистолет и, разобрав его, снова принялся смазывать и протирать. Эти механические, доведённые уже до автоматизма движения успокаивали, настраивая на позитивный лад. Я любил оружие, как любят его люди, не часто использующие. Красивая смертоносная игрушка, вызывающая интерес и привлекающая своей опасностью.
За прошедшие сутки пистолет очистился почти от всей грязи, что к нему прилипла. Оставалось придумать, что делать с лишним автоматом. Ладно,
Спустившись на ресепшен, я уткнулся взглядом в сидящего за стойкой молодого парня.
— Как вам наша гостиница? — дружелюбно улыбнулся тот.
— Неплохо.
— Отлично! Будете продлевать проживание?
— Да. Мне нужно получить паспорт для поездки в Джибути. Никогда никуда не ездил, а вот пришлось. Не могли бы вы мне посоветовать, куда обратиться?
— Вам к пограничникам. У них контора недалеко отсюда, я покажу, как пройти, — услужливо согласился помочь служащий гостиницы.
— Спасибо.
Я заплатил за следующие сутки, выслушал немного путаные объяснения и потопал искать нужную мне контору. В двухэтажном здании, построенном ещё в начале века, располагалось несколько контор, одна из которых и занималась оформлением паспортов и виз.
Войдя в помещение, я сразу ощутил деловую атмосферу учреждения, в котором посетитель не имел никакого значения. За стойкой сидела самодовольная мадам и с умным видом перебирала бумажки. Очень много бумажек. На меня она не обращала никакого внимания, словно я был деревом, эбеновым…
Перегнувшись за стойку, я посмотрел, что она читала. Это оказались выписки домашних рецептов приготовления еды, напечатанных на английском.
— Вы что не видите, я занята! — тут же возмутилась дама. — У меня много работы! Что вам надо?
— Мадам, я могу вам подсказать, какие специи нужно использовать… — я перегнулся за стойку ещё раз и вычленил взглядом один из листков, — вот, например, в приготовлении мяса по-индийски, — ткнул я пальцем в нужный рецепт.
Дама вся надулась и побледнела от ярости, но взглянув в мои очень добрые глаза, поостереглась начинать скандал.
— Что вам нужно?
— Мне нужен паспортно-визовый отдел. Хочу уехать за границу.
— Он сегодня не работает, — отрезала она.
— А когда будет работать, завтра?
— Нет!
— Послезавтра?
— Нет, он работает, когда нужно.
— А когда нужно? — мягко осведомился я у неё.
— Когда нужно тому, кто готов заплатить деньги за услуги.
— Но я готов заплатить, и мне нужно.
После этих слов вредная чернокожая дама окинула меня более внимательным взглядом. Первоначальная брезгливость высшего существа по отношению к низшему постепенно таяла в её глазах. И она, избавившись от собственных иллюзий, решила тщательнее присмотреться к моей чёрной роже. Точнее к вещам, в которые я одет.
Удовлетворившись осмотром, мне соизволили ответить:
— Масса Стам принимает по предварительной платной записи.
— Сколько стоит запись?
— Сто шиллингов.
— Вот как! — не сдержал я удивления. Ну и аппетиты у них тут!
— Да.
— А не подскажет ли уважаемая мадам, во сколько мне обойдётся получение паспорта и визы? — и я протянул «уважаемой» мадам банкноту в пять шиллингов.
Дама «слизнула» её и, чуть жеманясь, ответила.
— Приём будет стоить двести, паспорт пятьсот и быстрота тысячу шиллингов.