Пираты Венеры
Шрифт:
Около меньшего костра расположились несколько маленьких мужчин. Они сидели спокойно, а если и разговаривали, то очень тихо, понизив голос почти до шепота. Изредка кто-нибудь осторожно усмехался. Тогда все спешно оборачивались и подозрительно смотрели в сторону женщин. Однако те не обращали на мужчин никакого внимания, придавая их присутствию не больше значения, чем бродившим у них под ногами морским свинкам и каким-то похожим на кошек животным, сладострастно принюхивающимся к запаху жареного
К этой группе мужчин меня и подвел Лула.
— Ничего не говори, — предупредил он, — не привлекай к себе внимания.
Я держался за спинами мужчин, стараясь спрятать лицо в тени, отбрасываемой их фигурами. Лула приветствовал собравшихся, и по манере их разговора я мог судить, что униженность положения и дружеские связи между товарищами по несчастью крепко объединяют их.
Поискав взглядом Дуару, я не увидел ни одной женщины, похожей на нее.
— Как настроение Бонд? — услышал я вопрос Лулы.
— Плохое, как всегда.
— Налет и охота прошли удачно? Что говорят женщины?
— Да, все было удачно, — последовал ответ — Сегодня мяса достаточно, а Бонд привела с собой женщину-рабыню, которую она захватила в плен. Но самое странное — это Тот. Даже женщины немного испугались, когда увидели Того, о котором они рассказывали. Во всяком случае, они поторопились убраться оттуда и даже не обыскали мужчину, который был около Того и которого они убили.
— О, я знаю, что там было.
– Луле явно не терпелось. — Это «Анотар».
— А что такое «Анотар»? — потребовал объяснения один из мужчин.
Лула начал заикаться и понес какую-то несуразицу.
— Вы что, шуток не понимаете? — капризно объявил он, вконец запутавшись.
Я улыбнулся, сознавая, как близко оказался Лула к предательству из-за своего тщеславия. Хотя он и доверял друзьям, но явно не мог позволить себе быть полностью откровенным с ними. Теперь можно перевести дух. Я в нужной деревне, и Дуара где-то рядом. Но где? Можно спросить у сидевших около костра мужчин, но если им не вполне доверяет Лула, то как могу довериться я?
А если встать и позвать Дуару? Надо обязательно дать ей знать, что я жив и нахожусь поблизости. Хорошо зная Дуару, я опасался, что она покончит с собой, посчитав ситуацию безнадежной… Надо срочно что-то придумать. Я пододвинулся к Луле и, когда оказался достаточно близко, прошептал ему на ухо:
— Отойди от костра, мне надо поговорить с тобой.
— Уйди, я тебя не знаю, — шепотом ответил Лула.
— Ты меня знаешь! Если не подойдешь, я расскажу всем, где ты был весь день и что ты привел меня сюда!
— Ты не сделаешь этого!
— Тогда подойди ко мне.
— Хорошо, — сдался Лула и, поднявшись, отошел от костра в тень, подальше от огня.
Я показал
— Бонд там?
— Да, эта самая большая скотина сидит к нам спиной.
— Новая рабыня Бонд в ее пещере?
— Наверное.
— Одна?
— Нет, другая рабыня, которой Бонд доверяет, будет наблюдать за ней, чтобы она не убежала.
— А где пещера Бонд?
— Высоко, на третьей террасе.
— Отведи меня туда, — скомандовал я.
— Ты сумасшедший! — взвизгнул он. — Или считаешь меня дураком!
— Но вам же позволяют подниматься на скалу?
— Да, но я не могу идти в пещеру Бонд, если она не посылает за мной.
— Тебе незачем идти; просто проводишь меня и укажешь нужную пещеру.
Он замешкался и почесал в затылке.
— Хорошо, — согласился он наконец. — Пожалуй, таким способом я избавлюсь от тебя. Но не забывай свое обещание никому не говорить, что именно я привел тебя.
Я последовал за ним по лестнице сначала на первую террасу, затем на вторую, но когда мы почти поднялись на третью, нам встретились две женщины, спускавшиеся вниз. Лула страшно испугался.
— Сюда, — прошептал он, нервно схватив меня за руку.
Мы пошли вдоль не слишком надежной дорожки, тянувшейся от пещеры к пещере и кончавшейся у самой дальней из них. Здесь Лула остановился, весь дрожа.
— Мы едва не попались, — снова зашептал он. — Даже с черными волосами ты не слишком похож на местного мужчину. Ты большой и сильный, словно женщина. Да и эта штука, висящая на поясе, выдает тебя как чужого: у нас такой ни у кого нет. Лучше брось ее.
Слова Лулы относились к моему пистолету — единственному оружию, кроме охотничьего ножа, которое я захватил с собой. Разумеется, я не собирался следовать совету Лулы выбросить пистолет. Но в одном он был прав: оружие могло выдать меня, хотя именно оно в какой-то степени обеспечивало безопасность в этих почти безнадежных условиях. Мне с трудом удалось спрятать пистолет в складках одежды.
Дожидаясь, когда мимо нас пройдут женщины, я сошел с тропы и стал наблюдать за сценой, разыгравшейся у костра, где сидели женщины.
Большинство воительниц были опоясаны ремнями; у них широкие плечи, мощные грудные клетки, сильные руки и ноги. Они напоминали гладиаторов, а не представительниц слабого пола. Голоса низкие, смех и шутки — грубые. Падающий от костра свет играл на почти голых телах. Огрубевшие мужеподобные лица были видны довольно четко.
Их нельзя назвать безобразными, несмотря на короткие волосы и бронзовый цвет кожи. Но хотя их фигуры отдаленно напоминали современных женщин, ничего женственного в них не было. О них невозможно было думать как о женщинах.