Пираты Венеры
Шрифт:
— На большую птицу, только крыльями не размахивает. Она летела прямо над ущельем. Женщины, видевшие Это, утверждали, что такая же штука была на поляне, когда захватили новую рабыню и убили желтоволосого мужчину.
— Эта штука, наверное, тот самый «Анотар», о котором говорил Лула.
— Но ведь он сказал, что шутит!
— Как он мог шутить о том, чего никогда не видел? Очень странно.
— Эй, Лула!
Ответа не последовало.
— Эй, Лула! — мужчина позвал громче и настойчивее.
— Я сплю, — ответил
— Тогда просыпайся, — настаивал один из вошедших — Мы хотим знать все об «Анотаре».
— Я ничего не знаю… Я никогда его не видел и не подходил к нему…
— А кто сказал, что ты подходил и даже залезал в него? Человек не может подняться в воздух. Такого не может быть!
— О, эта штука летает! — воскликнул Лула. — На «Анотаре» могут подняться двое мужчин, а может быть, и четверо. Если понадобится, он может летать кругами!
— Я думал, ты ничего не знаешь, — заметил другой мужчина.
— Я засыпаю, — пробормотал Лула.
— Ты нам все расскажешь про «Анотар», или я донесу на тебя Бонд!
— О, Вила, не делай этого! — испугался Лула.
— Обязательно сделаю, — не уступал Вила. — Говори!
— А если я расскажу, ты обещаешь, что никогда не разболтаешь другим об услышанном?
— Обещаю.
— Ты, Элли, тоже обещаешь?
— Я никому не донесу, ты же знаешь, Лула!
— А теперь вставай и расскажи все, что ты знаешь.
— Слушайте! Я видел «Анотар», ездил на нем и даже поднимался в небо!
— Ну и врешь же ты, Лула, — подначил Вила.
— Честное слово, не вру! — обиделся Лула. — Если не веришь, спроси Карсона.
— А кто такой Карсон? — потребовал объяснений Вила.
— Тот, кто поднимает «Анотар» в воздух.
— Но как мы спросим у него? Мне кажется, ты снова врешь, Лула. У тебя в последнее время появилась дурная привычка врать!
— Я не вру. Если не верите, спросите Карсона — он здесь, в нашей пещере.
— Что? — закричали они в ужасе.
— Лула не лжет, — вступил я в разговор — Я здесь. И Лула действительно летал на «Анотаре» вместе со мной. Если и вы захотите прокатиться, это можно устроить завтра. Только помогите мне выбраться отсюда, чтобы женщины не видели меня.
Какое-то время царило молчание. Затем Элли испуганно пробормотал:
— Что скажет Джеда, если узнает об этом?
Джеда была вождем деревни Хаутомай.
— Но ведь не обязательно ей рассказывать, — рассудительно заметил Лула.
— Джеда не должна знать, и она об этом не узнает, если никто из вас не донесет. А если вы так поступите, я обязательно заявлю, что вы трое знали обо всем, провели меня в пещеры и прятали там, чтобы я ее убил!
— О, нет! — запричитал Элли, — ты так никогда не сделаешь!
— Не сделаю, если вы мне поможете. Просто никто не должен знать обо мне, и тогда мы покатаемся на «Анотаре».
— Нечего бояться, — вступил в беседу Лула. — Я тоже не побоялся.
— Я бы хотел полетать, — согласился наконец Вила — Не испугался же Лула, значит, и мне бояться нечего!
— Если ты полетишь, то и я тоже, — поддержал Элли.
Мы поговорили еще немного, прежде чем уснуть. Я расспрашивал о привычках женщин-воинов и выяснил, что охота и набеги обычно начинаются утром. В деревне остаются только несколько женщин — не столько для охраны, сколько для поддержания дисциплины среди мужчин и присмотра за рабынями. Утром рабыни спускаются вниз, и пока женщины занимаются набегами и охотой, они собирают дрова для костров и приносят в пещеры воду в глиняных кувшинах. Рабыни также помогают мужчинам делать сандалии, набедренные повязки, глиняную посуду и украшают орнаментом кувшины и плошки.
На следующее утро я остался в пещере и наблюдал за оживленной жизнью обитателей поселка. Когда женщины-воины покинули деревню, спустился по лестнице к подножию утеса. Я уже знал достаточно о местных женщинах, чтобы вести себя, не привлекая внимания.
То, что они презирают мужчин и пренебрегают ими, облегчало задачу. Вряд ли любая женщина могла узнать другого мужчину, кроме своего сожителя. Остальные были им глубоко безразличны. Но мужчин мне следовало опасаться. Они знали друг друга, и как поступят, увидев неизвестного, предугадать было невозможно. С полдюжины женщин собрались в середине ущелья, когда рабыни и мужчины занялись своими привычными делами. Я заметил, что некоторые рабыни разглядывают меня. Очевидно, я чем-то привлек их внимание, спускаясь с лестницы.
Очутившись внизу, я направился к группе рабынь, работавших у входа в ущелье. Мое появление прошло незамеченным. Хотя я старался держаться подальше от мужчин, но все равно волновался.
Всматриваясь в рабынь, я все время искал Дуару. Страх охватывал меня, когда я раз за разом убеждался, что ее здесь нет. Некоторые рабыни заметили пристальное внимание к ним, вопросительно на меня поглядывали и даже делали попытки заговорить.
— Кто ты? — спросила наконец одна.
— Ты должна бы знать! — ответил я и, пока она старалась понять мой ответ, успел отойти подальше.
Вдруг из леса вышли несколько рабынь, нагруженных вязанками дров. Сердце мое замерло: среди них я узнал Дуару. Я бросился к тропинке, по которой она должна была пройти. Встав у самого края дорожки, ждал взгляда дорогого мне человека. Все ближе подходила она, и с каждым ее шагом сердце стучало все сильнее. Когда оставалось лишь несколько шагов, она подняла глаза, взглянула… и равнодушно прошла мимо. Ее лицо не изменилось — она не узнала меня. На какой-то миг я был огорошен и раздавлен, а потом разозлился. Повернувшись, догнал ее.