Пираты Венеры

Берроуз Эдгар Райс

— Мне нравится в Гавату, — промолвила она мечтательно, — но, в конце концов, дом есть дом. Я хочу посмотреть на свой народ… Но потом мне захочется вернуться назад в Гавату. Правда, при одном условии…

— При каком? — спросил я.

— Если ты собираешься остаться здесь.

Я приподнялся и через стол пожал ей руку.

— Мы стали хорошими друзьями, не правда ли, Налте? Будет очень грустно знать, что больше не увижу тебя.

— Пожалуй, у меня никогда не было лучшего друга, чем ты, — призналась она, а потом взглянула на меня и рассмеялась. —

Знаешь… — начала Налте, но внезапно остановилась и опустила глаза, слегка покраснев.

— Знаю — что? — спросил я.

— Ладно, пожалуй, теперь могу сказать. Я очень долго считала, что люблю тебя.

— Это для меня большая честь, Налте.

— Я пыталась скрыть свое чувство, зная о твоей любви к Дуаре. Но вот недавно Иро Шан пришел навестить меня, и я поняла, что такое настоящая любовь.

— Ты полюбила Иро Шана?

— Да.

— Очень хорошо. Он великолепный парень. Вы будете с ним счастливы.

— Может быть, ты прав, но есть одна малость, — смутилась она.

— Что именно?

— Иро Шан не любит меня.

— Откуда ты знаешь? Просто не представляю, как он может не полюбить тебя. Если бы я не знал Дуару…

— Но тогда он бы сказал, — прервала Налте. — Иногда мне кажется, он думает, что я принадлежу тебе. Мы ведь пришли сюда вместе и сейчас часто бываем вместе. Но к чему все рассуждения? Если бы он любил меня, ему не удалось бы скрыть свои чувства.

После обеда я предложил немного прокатиться по городу, а затем пойти на концерт.

— Давай лучше не покатаемся, а немного погуляем, — ответила Налте. — Смотри, какой чудесный вид открывается отсюда.

В таинственном сиянии амторской ночи просторы огромной реки словно еще больше расширялись и терялись во мраке выше и ниже города. На противоположном берегу мрачный Кормор казался всего лишь более темным пятном в ночной тьме. Только кое-где мелькало несколько тусклых огней, в резком контрасте с сияющим Гавату, раскинувшимся у наших ног.

Мы прошли по пешеходной дорожке вдоль Гавату Лат до узкой боковой улицы, отходившей от реки.

— Давай повернем сюда, — сказала Налте. — Мне сегодня хочется тишины и неярких огней, а не блеска и многолюдия.

Улица, на которую мы свернули, находилась в секции джорганов. Освещение ее было действительно неярким, а пешеходная дорожка оказалась пустынной. Тихая и спокойная улица, даже по сравнению с далеко не шумными главными проспектами Гавату. Там, кстати, очень решительно пресекают всякие мешающие шумы.

Мы совсем немного отошли от Гавату Лат, когда я услышал, что позади нас открылась дверь, мимо которой мы только что прошли. Сзади послышались шаги. Шли двое. Я не придал этому никакого значения. Правильнее сказать, я просто не успел ни о чем подумать — внезапно кто-то грубо напал на меня сзади. Повернувшись, я увидел, как еще один человек схватил Налте, зажал ей рукой рот и втащил в дверь, из которой вышли эти двое.

Глава 15

ГОРОД МЕРТВЫХ

Я пытался вырваться из железной хватки державшего меня

человека, но он был очень сильным. Однако я сумел повернуться и даже ударить его. Я сделал это несколько раз, нанося удар за ударом в лицо, в то время как он тянулся к моему горлу.

Должно быть, мы подняли изрядный шум на этой тихой улице, хотя боролись молча — из одного окна высунулась голова, а вскоре из домов выбежали мужчины и женщины. Прежде чем кто-нибудь из них добежал до нас, я сделал подсечку противнику и оказался на нем, сжимая его горло. Я бы задушил его, если бы несколько человек не оттащили меня от него.

Они были шокированы таким нарушением порядка. Ссоры были редкостью на улицах Гавату. Нас задержали, не желая слушать того, что я пытался сказать им.

— Тебя выслушает судья, — вот все, что я слышал в ответ.

— Нам не дано судить.

Каждый гражданин в Гавату наделен полномочиями полицейского, поскольку здесь нет собственно полицейских сил. Так что задержки, связанной с ожиданием прибытия полиции, неизбежной в любом земном городе, здесь не было.

Нас впихнули в большую машину, принадлежащую одному из граждан, и под охраной увезли в Сера Тартум.

В Гавату все происходит быстро. Не знаю, есть ли в городе тюрьма; полагаю, что имеется. Но зря время здесь не теряют, и государство не терпит излишних расходов. Поэтому нас не посадили в камеру, а сразу приступили к делу.

Срочно собрали пятерых человек, по одному из каждого класса — они и были судьями в последней инстанции. Заседание проходило в большом кабинете, напоминавшем огромную библиотеку. Судивших обслуживала дюжина клерков.

Судьи сначала опросили арестовавших нас людей, выясняя, почему мы попали сюда. Во время опроса один из корганов, очевидно, найдя то, что искал, положил какую-то книгу открытой перед судьями. Другой продолжал поиски.

Один из судей прочел вслух в раскрытой книге официальную запись обо мне, начиная с появления в Гавату, включая неблагоприятный результат экзамена, которому я подвергся.

Судья велел мне дать показания. В нескольких словах я рассказал о нападении на нас и похищении Налте. В заключение заявил:

— Вместо того, чтобы тратить время и судить меня за то, что я стал жертвой неспровоцированного нападения и защищался от обидчика, вы бы лучше помогли организовать поиск похищенной девушки.

— Покой в Гавату важнее, чем жизнь любого отдельного лица, — возразил судья. — Когда мы установим ответственность за нарушение спокойствия, будут рассмотрены и другие обстоятельства.

Второй клерк подошел к судье и доложил:

— Имя арестованного, который называет себя Мал Ун, отсутствует в списках жителей нашего города.

Все взгляды обратились в сторону моего противника, Мал Уна. Только сейчас я впервые хорошенько разглядел его при ярком свете. Сразу же обратил внимание на глаза. Немедленно вспомнил, что раньше отметил лишь подсознательно — холод рук и горла, когда боролся с ним. А теперь эти глаза! Глаза мертвого человека.