Пирос
Шрифт:
Первое, что увидел Филипп, придя в себя, — как жёлтые глаза со злобой смотрели на него. Дракон находился в паре метров. Один его шаг, один удар пасти — и всё. Конец. В мыслях Филипп уже верил, что всё потеряно. Когда он в последний раз пытался обуздать что-то дикое, всё разрушилось, едва успев начаться. Глупо было допускать мысль, что с огромными тварями будет иначе. Они даже не люди.
Но Филипп взял себя в руки. В том и дело — они не люди. Они опасны, но логичны. И он ведь знал, что делать. Он был почти уверен и не мог упустить этот шанс.
Шумный выдох — и лапа в три раза больше лапы Вайверна шагнула вперёд.
— Стой! — Филипп выставил руку, словно гигантский ящер бы её не откусил.
Он наверняка чувствовал страх, но всё же остановился. Ярость сменилась интересом.
И тут прогремел взрыв, сотрясающий воздух с такой силой, будто это произошло за спиной. Забыв о драконе, Филипп повернулся в сторону базы. Сердце рухнуло.
— Небо…
Он не знал, что могло произойти такого, что взрыв был слышен настолько далеко. Он даже не хотел думать.
Уверенность захлестнула новой волной.
— Вон там враги! — выкрикнул Филипп срывающимся голосом. Дракон опустил морду ближе. Одно клацанье зубов, и он мог бы откусить Филиппу голову. — Не здесь. — Он старался говорить размеренно. — Там. — Указал в сторону базы. — Они хотят разрушить твой дом. Они хотят уничтожить всё! А ты, — он сделал акцент, глядя прямо в глаза дракону, — можешь их победить. Ты большой и сильный.
Сердце колотилось, как сумасшедшее. По ушам бил пульс, но Филипп не отводил взгляда от глаз дракона. Тот сделал это первым — посмотрел за деревья и зарычал. Это было похоже на облегчение. Совсем как в тот раз, когда он спрятался от дракона на базе.
Филипп едва заметно махнул Вайверну, и тот, как испуганный пёс, ползком подобрался ближе.
Дракон медленно поднялся в воздух и закружил над поляной, будто призывая. Филипп вернулся в седло, и осмелевший Вайверн поднялся к каменному дракону. Тот с шумом разрезал крыльями воздух и помчался к базе.
Все разлетелись в стороны, завидев сверкающего каменного гиганта. Оставшиеся орудия — а их было ещё два корабля — тут же сменили свою цель. Но казалось, что дракон ударов и не почувствовал — вспышки его только разъяряли.
— Это корабли, — крикнул Филипп. — Они — враги.
С рёвом дракон спикировал, схватил обе пушки сразу с одного судна и вырвал их с корнем — и бросил. Нос корабля накренился от удара. Самоубийственно с новой силой засверкали выстрелы оставшихся орудий.
Дракон генерала Армэра, уставший и с потрескавшейся местами от ожогов чешуёй, подлетел к Филиппу. Генерал выглядел озадаченно.
— Он тебя слушается?
— Не уверен, — признался Филипп, неотрывно глядя, с каким остервенением дракон разрывает обшивку последнего, пытающегося повернуть назад корабля. — Но точно понимает.
Генерал удовлетворённо кивнул.
— Поможем новому знакомому.
Он похлопал Графита по спине, и они спикировали к тонущему кораблю, поливая его
Схватив сразу двоих за шиворот, Вайверн с некоторым усилием поднялся и полетел к острову. Берег был завален телами. Обе башни и большая часть стены оказались разрушены, внутри горели вольеры и здания. Но, к счастью, из врагов на территорию удалось попасть и выжить там только пленным, и те под тщательной охраной, окружённые чарами, были загнаны в один из вольеров. В него бросил Вайверн тех, кого захватил ранее, и вернулся на берег. Из пасти вырвалось пламя, преграждая путь лодкам.
Филипп посмотрел в море. Над полыхающими обломками кораблей кружили два дракона: Графит и каменный гость. Генерал Армэр стоял на спине своего дракона и что-то говорил, и, пусть его слов было не слышно, Филипп понимал: он что-то объясняет внимающему каменному. Тот смотрел на генерала, сверкая золотыми глазами, а потом взвился высоко в небо, победно зарычал… И улетел.
Филипп, открыв рот от разочарования, смотрел ему вслед, пока светящиеся метки не растаяли вдали на медленно светлеющем небе.
Занималась заря. По кромке воды золотом растекался солнечный свет, словно огонь с востока желал присоединиться к тому, что уже горел здесь. Чёрное небо серело, и свет этот, казалось, стирал всё, что происходило ночью. Уже не летали вспышки. Никто не сражался. Не были слышны гром орудий, клацанье мечей и арбалетов, свист заклинаний. Лишь тихо догорали обломки кораблей в нескольких метрах от берега.
Они победили. Филипп не мог поверить. Всё пронеслось слишком быстро, словно сон. Кошмар. Он разбудил посреди ночи, заставил нервы напрячься, натянуться, раскалиться — и бросил в один момент, отступая и оставляя после себя обломки.
Вокруг лежали тела. Они плавали в воде, свисали со стен и скал у берега, окрашивали кровью песок. Тела не только человеческие. В очередной раз перелетая через стену на базу, Филипп подумал о том, скольких из этих людей он успел узнать, и липкий страх, сводя желудок, пробежал по телу.
Война. Вот она, только что предстала перед ним во всей красе. Он никогда не был к ней так близко. Всё время он был уверен, что его специально держат далеко от неё, но вот — она пришла. От неё нельзя было спрятаться даже на острове, кишащем опаснейшими, редчайшими тварями. Наверно, им всем повезло, что они победили.
Филипп спешился, только теперь понимая, как болят колени после прыжка.
Он осмотрелся, ища взглядом Грига. Они не виделись, когда начался хаос, и всё, на что мог надеяться Филипп — что не найдёт тело товарища среди тех, кто отдал свои жизни на берегу, в море или здесь, под обгоревшими балками и камнями.
Вместо Грига Филипп увидел Логана. Хмурясь и глядя исподлобья, он откинул назад пропитанные с одной стороны кровью волосы и протянул Филиппу руку.
— Я ошибся, — коротко сказал он. — Признаю.