Пирос
Шрифт:
Тогда казалось, что всё в порядке, что он на своём месте и даже счастлив, но, возвращаясь на землю и читая новости, Филипп не мог не завидовать людям, что сейчас находились в центре событий. Они вершили историю!
Правда, пока Филипп мечтал о битвах, победители ликовали, а проигравшие бежали, стремясь укрыться от праведного огня, их лидеры были вынуждены пересматривать планы, искать лазейки и слабые места противника — что угодно, чтобы удержать позиции.
— Ваше величество, вам послание! —
Элиад смерил юнца взглядом и посмотрел на письмо.
— От кого?
— От гонца с Райдоса, ваше величество!
— На бумаге? — Элиад с подозрением поднял брови. Чёрный сургуч с гербом Райдоса скреплял сложенный втрое лист плотной бумаги. — Сломай печать.
Гонец вздрогнул, но ослушаться не посмел. Трясущимися руками он переломил печать, случайно отрубая голову волка от его тела, и зажмурился. Ничего не произошло. Гонец сглотнул и снова попытался протянуть открытую бумагу королю. Тот брать не спешил: провёл над письмом ладонью, с удивлением отмечая, что то совсем не зачаровано. Никаких смертоносных или отравляющих чар. Не оказалось на нём и чар слежения. Не стояло даже обычного адресного заклинания, не позволяющего никому, кроме адресата, открыть послание!
— Интересно, — протянул Элиад и забрал письмо, кивнув гонцу: — Свободен.
Уединившись в своей палатке, которая скрывала целый походный кабинет, он раскрыл бумагу, и содержание заставило его нахмуриться: Райдос предлагал мирный договор.
Переговоры и советы длились днями и ночами, пока собранные офицеры и министры доказывали наперебой и до хрипотцы, стоит ли соглашаться и если стоит, то кто должен быть туда отправлен. Император Райдоса настаивал на присутствии короля Пироса лично.
— Это может быть опасно!
— Вдруг это ловушка!
— Мы не можем доверять Райдосу.
Элиад сжал виски, пытаясь сосредоточиться. Они были правы. Нельзя никому доверять. Поэтому они должны были проверить и организовать всё сами. Никаких посторонних. Никаких войск Райдоса поблизости. Только поклявшийся прибыть лично император и его дипломат.
Элиад встал, и все замолчали.
— Я встречусь с Рэйднаром, и мы покончим с этой войной.
Если был шанс положить конец войне сейчас — он был готов взять риск на себя.
После новой череды долгих переговоров местом заключения договора был выбран театр в центре приграничного города. Некогда шикарное здание лишилось всех стёкол и внешней отделки фронтона, его крыша была пробита, колонны снесены. Внутри пол и мебель покрывал толстый слой пыли и штукатурки. Хрустальная люстра рассыпалась по креслам амфитеатра. Разруха царила везде, кроме одной-единственной комнаты — залы для важных гостей. Спасённая несколькими защитными заклинаниями, она сохранила и белые стены, и
Улицы у театра были очищены и оцеплены. Театр несколько раз обследовали. Охрана стояла у каждого выхода и сопровождала короля весь путь.
В зал Элиад Керрелл и император Райдоса Рейднар Роуэл вошли с противоположных концов, и двери — обшарпанные снаружи, но блестящие лакировкой внутри — закрылись за их спинами.
— Вы с охраной, Элиад, — усмехнулся Рейднар. — Боитесь?
Его самого сопровождал лишь один человек, облачённый во всё чёрное, тощий и бледный. Он держал бумаги и печать и выглядел так, словно его ничто не волновало. Пустые, застывшие глаза смотрели в никуда.
Один из солдат за спиной Элиада Керрелла занервничал. Его взгляд забегал по стенам и потолку, но никак не мог обнаружить ничего подозрительного. А оно было. Оно было близко. Его волны, полные чёрной энергии, гудящие от собственной опасности, распространялись повсюду, и очаг было не найти.
— Мы можем приступить к делам? — Элиад положил ладонь на спинку кресла.
— О, конечно! — В голосе Рейднара прозвучало истерическое веселье, и образ его внезапно дёрнулся, как голограмма. Как фантом.
Элиад моргнул. Наверно, ему показалось.
«Ваше величество, нужно уходить», — пронёсся в голове чужой голос.
Не показалось.
Но не успел никто сдвинуться с места, как Рейднар исчез, и прогремел взрыв.
Увидев машущего руками Грига, Филипп приказал Вайверну спускаться. Григ заметно нервничал: сжимал губы, пытался не смотреть на Филиппа, и во взгляде его читался испуг.
— Генерал Армэр на острове, — сообщил он. — Вам срочно нужно пройти к нему.
— Ты знаешь зачем?
Григ мотнул головой, но Филипп сразу заметил — он врёт, и, предчувствуя что-то плохое и серьёзное, направился к генералу, чтобы тот, состарившийся в одно мгновение из-за печати скорбного ужаса на лице, произнёс слова, выбившие из лёгких весь воздух. Мир потерял краски и звуки, а потом Филиппа будто ударили. Не чувствуя земли под ногами, он побежал к телепортам. Ему нужно было домой.
Весь замок промелькнул перед глазами, но, когда Филипп оказался перед покоями матери, дверь показалась слишком тяжёлой, чтобы её толкнуть. Но сделать это пришлось, и первое, что он услышал, был всхлип.
Эдвард обнимал заплаканную мать, пытаясь удержать на лице спокойное выражение. Он не хотел, чтобы она видела, как напуган он сам. А она не могла остановиться.
Эдвард проводил Филиппа взглядом и подвинулся, когда тот сел на корточки рядом с матерью.
— Филипп! — воскликнула она, хватая сына за руки. — Ты вернулся! Ты знаешь?..
Несказанные слова обратились в всхлипы.
— Не плачь, — прошептал Филипп. — Мама, не плачь. Всё будет в порядке. Там ведь не сказано, что он погиб…