Писательница для Белова
Шрифт:
Блеклые глаза рассматривают меня с пренебрежением и даже некоторым презрением. Я ёжусь под этим взглядом и невольно оглядываюсь на Дамира, будто ищу в нём защиту. Но посмотрев в хмурое и жёсткое лицо, сжимаюсь.
— Рот закрой, пока челюсть ещё подвижна, — в голосе Дамира настоящая стужа.
— Слушай, Белов, ты где её откопал? Или ты решил следовать сюжету той книжонки? Неприметную мышь предпочти всем тем моделям, которые проходят через твою постель? — подхватывает шутку другой парень, на которого я даже не смотрю.
— Может и решил, — ладонь Дамира с силой сжимает моё
Мне становится больно, но я не подаю виду. Сижу смиренно, опустив взгляд на свои ладони, лежащие на коленях. Пальцы дрожат. Как и я сама.
— Ты прикалываешься? — я слышу громкие и неприятный смех блондина. — Она же… бедность. Ты посмотри на её одежду. Ты где откопала этот свитер, моль? После кого донашиваешь? После бабки своей?
Я крупно вздрагиваю. Поджимаю губы. Этот свитер мне связала бабушка, как и большую часть моего небольшого гардероба. Я натягиваю свитер на ледяные ладони, пытаясь согреться. Меня колотит от негативных эмоций. От унижения. От отвращения из-за того, что я попала в эту отвратительную ситуацию. От того, что мне приходится терпеть унижения.
— Она только свитер, а ты моих баб, — Дамир вдруг перемещает руку на моё горло и на мгновение сжимает, будто намеревается перекрыть доступ к кислороду.
Блондин что-то булькает, цедит сквозь зубы, но ничего не говорит.
Дамир кидает рюкзак на соседний стул, убирает ладонь с моей шеи, уходит неторопливым шагом к витринам с салатами и булками. Я смотрю в его широкую спину неотрывно, только бы не сталкиваться взглядами с его друзьями.
— Только скажи мне, Катя, как в твою голову пришла такая идея? — спрашивает с насмешкой блондин.
Он резко подвигается вперёд, скрипя ножками стула, вытягивает руку и перехватывает мою ладонь. Я вздрагиваю. Его ладонь слишком мокрая, неприятно холодная. Я пытаюсь вырвать руку из его хватки. Но он держит цепко.
— С виду ты зашуганная мышь, которая и член ни разу в жизни не видела. Уж точно за щекой не держала. И сперму не глотала.
Я жмурюсь. Резко выдёргиваю руку из потных пальцев, украдкой вытираю о свитер. Комкаю в пальцах ткань.
— Судя по тому, какая ты красная сейчас, моль, ты ни разу не трахалась. Но ты не переживай, Катя. Дамир умеет разводить баб на трах. И тебя поимеет. И в анал, и в рот.
— Замолкни, — вдруг подаёт голос Савелий. — Катя, не зацикливай внимание.
Я робко поднимаю взгляд на друга Дамира, на лице которого я вижу дружелюбную улыбку и некое сочувствие.
— Я прочитал несколько твоих книг. Ты прекрасно пишешь. Не думала отправить книги в издательство?
— Нет, — я неловко веду плечом и снова упираюсь взглядом в свои колени, кусая нижнюю губу до крови.
— А зря. Ты бы получила популярность.
— Она уже получила. Просекла тему, о ком стоит писать, — блондин снова смеётся слишком громко, привлекая всеобщее внимание. — За ночь стала крайне популярна, не так ли, Ягодкина? Сколько бабок срубила? А сейчас ещё и в койку запрыгнешь к Дамиру? Надеешься, что станешь главной героиней? Быть на её месте? Интересно, как давно ты с ним знакома? А про то, что его сестра… — он смолкает крайне резко, будто ему зажали рот.
На стол передо мной
— Если так интересно, спроси у меня, а не у девчонки, — говорит спокойно, но создаётся ощущение, что он уже размазал молодого человека по стенке.
— Да я… Просто… Я это… Дамир…
Молодой человек садится рядом со мной, ставит поднос. Берёт в руки вилку и нож, отрезает кусок отбивной и отправляет в рот. За столом стоит оглушающая, гнетущая тишина, которая напрягает.
— Ешь, — Дамир подталкивает ко мне тарелку с супом, даже не поворачиваясь ко мне.
Спорить с парнем я не решаюсь. Задавать ему вопросы тоже. Я беру в руку ложку, опускаю в суп, но не могу отправить еду в рот. Аппетита совершенно нет. Тошнит. Особенно от взглядов, направленных на меня. Изучающих. Насмешливых. Небрежных. Будто каждый пытается узнать, что у меня в голове. И каждый из них считает огромное ошибкой то, что я смею сидеть с ними за одним столом.
Я не достойна этого. Я слишком мелкая и неприметная, бедная. Я знаю, что для них я грязь. Низшее сословие. Та, кто должна им ноги целовать и унитазы в домах драить.
Я с силой закусываю щёку, смотрю в тарелку, на плавающий на поверхности супа укроп. Меня тянет на выход из столовой. Мне до ужаса сильно хочется вскочить и сбежать отсюда. Но я почему-то уверена, что Дамир после моего побега разозлится ещё сильнее.
Поэтому покорно сижу и ложкой мешаю суп, только бы чем-то занять руки.
— Белый, зачем ты её с собой притащил? Реально напряжно, — блондин снова подаёт голос, нарушая излишне напряжённую тишину.
— Тебя это ебать не должно, Напёрсток. Ты недостаточно порадовался, что я обосрался? — холодно спрашивает Дамир. — Не испытываешь долгожданное облегчение из-за того, что меня опозорили?
— Белый, что ты говоришь… — заискивающим тоном говорит блондин. — Да и кто же тебя опозорил? Твоя популярность ещё больше возросла. Теперь все девчонки текут от одной только мысли, что могут оказаться на месте тех девок из книги.
Я кидаю короткий взгляд на Напёрстка исподлобья. Он заискивающе улыбается и блестит возбуждённо глазами, смотрит на Дамира. Я перевожу взгляд на Савелия, который взирает на блондина с каким-то презрением и насмешкой.
— Я сделаю вид, что поверил, — холодно усмехается Дамир, откидываясь на спинку стула. — Почему не жрёшь?
Я щекой чувствую взгляд Белова. Вздрагиваю, когда его пальцы снова обхватывают мой локоть.
— Я не голодна, — шепчу онемевшими губами, смотря в стол.
— Мне срать. Жри.
Я не выдерживаю этой грубости, набираю в грудь воздуха и в возмущении вскидываю глаза. Но вся моя смелость исчезает под ненавидящим, испепеляющим взглядом Дамира. Я хлопаю глазами. И, давясь, начинаю есть. Я ем медленно, с трудом проглатывая пищу и не чувствуя её вкуса.
— Всё, пойдём, — когда я проглатываю последний кусок пирожка с картошкой, Дамир выдёргивает меня из-за стола и ведёт на выход из столовой.