Пища Мастеров
Шрифт:
– Кто же это из вас Соловьиха- разбойница?
– Я!- отвечаю нервно.
– Она, - говорит Гуинда одновременно со мной.
– Ага. Ну сильна! Эко у тебя эмаят раскачивается! Ты во всем такая, что ли? Хм… интересно… Но ты и исправлять все будешь. Ты живой водой, говорят, распоряжаешься? Я тебе сейчас лейку принесу, сходишь и принесешь из ваших кухонных запасов.
– Ничего я тебе не принесу пока флоримонии все не вырубишь! Вот ты какой, оказывается!
Назар смотрит на меня внимательно, как будто прикидывая стою ли я того, чтобы вырубать флоримонии, и уходит со словами :
– Я предупредил. Все- вон.
Гуинда все это время
– Ты любишь его?
Я теряюсь.
– Она любит его?- спрашивает Гуинда Элину, не дождавшись ответа.
– Нет, - отвечает та, - она не любит… ни его и никого другого. Я не могу заглянуть глубже, но обычно любовь, даже тайная и неосознаная просвечивает на верхний слой, озаряя и меняя всю фуэрзу. Она вообще не умеет любить и работать одновременно. Когда она любит, то полностью теряет контроль и соображение, становясь обычной куклой. А сейчас она в хорошем рабочем фуэнсенском модуле.
– Зачем тогда?
– По всему видать, - на другом уровне игра затевается новая, очень важная. Назар- игрун, причем заядлый, а она, если верить ДИМу, - игрушка сложная, - не только для удовольствия, а и для развития. Возможно она сейчас выполняет роль алисенты - выманивает Назара на другой уровень, сама того не понимая. А действует как умеет, - эдакая кукла с кошачьими повадками: ластится, дает собой поиграть, а потом в разгар игры- запрыгнет на верхний уровень как кошка на крышу, а он в пылу прыгнет за ней и оба окажутся на крыше, откуда видно гораздо дальше. А он игрун заядлый- для него ни уровень, ни демофилд не имеют значения- была б игрушка хороша. А как только он обнаружит там нечто, от чего уже не сможет оторваться и втянется в новую игру, то прежний демофилд потеряет свою заманчивость. Это обычный процесс, самый нормальный. А ты мешаешь, Гуинда, расставляя силки перед крышей. В прошлые разы- тебе это удавалось и все сходило с рук - ты использовала свое умение и влияние на админа, но сейчас - игрой управляют более серьезные мастера чем ты.
– И это после всего, что мы вдвоем с Назаром сделали для миров Голденгейта?!
– Вы много сделали вместе, это правда, но всему приходит конец.
– Значит он просто нужен ей как партнер? Но к чему ей его цветы и травы?
– Скорее ей нужны его овощи и фрукты. Демокодекс требует развития, с тобой он дошел до предела, а с ней - будет новый скачок, если не побоится ее любить и слушать фуэрзу. Так что вредить, ссориться и препятствовать чему-либо- бесполезно. Флоримонии только бы задержали неизбежный процесс на какое-то время.
– А что, ему обязательно ее любить?
– Ну должен же кто-то, один из них хотя бы. Если оба любят,- это уже … сама знаешь, - другие сферы и возможности. Но любовь ведь и позже придти может.
Гуинда от ужаса закрывает лицо руками, потом обращается ко мне нервно, ломая пальцы:
– Полина, ты хоть понимаешь насколько большую ответственность на себя берешь? Он ведь не медвежонок игрушечный, он… да что ты вообще знаешь о нем?
– Знаю, что он очень добрый, что изумительный садовник, выращивает чудесные цветы и плоды. Прости, мне очень жаль, но я, правда же действовала как было велено, слушая фуэрзу. Я не знала о тебе ничего.
– Довольно, уже все сказано, прекрасный выбор, Полина, блестящий ход и поворот событий!
– Софья Марковна кажется продолжает дразнить Гуинду.
– Кроме того, что он лучший садовник этого уровня, - он так же один из тех, что
– Полина, ты не должна оправдываться, - потверждает Элина.
– В реале - мораль, долг, обязанности и здравый смысл- заставляют ломать себя, давить чувства, глушить фуэрзу как рыбу динамитом, поэтому реальный мир так тяжеловесен. А у нас- имеет значение только развитие игрока, его переход на другой уровень.
– Я поняла.
Гуинда стоит будто в забытьи, потом продолжает:
– …изумительный садовник… выращивающий чудесные плоды и цветы… А ты знаешь как его плоды и цветы чудесными становятся? Не знаешь? То-то же! Откуда тебе это знать? В них сила появляется когда он выхаживает их, градом побитых укрывает, говорит с ними, просит не сдаваться, ночью выходит проведать. Те, которых он выходил - платят ем благодарностью- и они-то чудесными свойствами и наделены. А их благодарность сильнее человеческой. Только из таких трав и цветов можно мощные настойки изготовить. И сад этот зависит от его настроения. Травы и цветы вянут, плоды сморщиваются не доспев, если он сердится. Ты выманишь его отсюда, с его места, сада, уровня- и все это пропадет! Ты ничего не знаешь о нем, но фуэрза ведет тебя верно. Он просто нужен тебе, но ты не любишь его как я. А ему каково будет без этого сада, в котором душа его? И с тобой он еще натерпится!
– Довольно, Гуинда, он не раб этого сада!- заключила Софья Марковна.
– От него, как и от всех игреалов, требуется действовать по велению сердца, по наитью. Если он захочет уйти с ней, то уйдет. Если фуэрза подскажет ему остаться,- значит этот сад на этом уровне - его предел. А если уйдет…
– …наступит осень. А когда вернется- будет весна, - сказала Гуинда и заплакала, - крупные слезы покатились из ее больших, карих, похожих на вишни глаз.
– Пусть сам решит. Я больше не буду мешать.
– Ну вот и славно. Если так, то и мы никому не расскажем о флоримониях, правда, Полина?- Элина заглядывает мне в глаза, - и сохраним мир.
Я киваю. Гуинда плачет так горько…
– Я не хочу так. Странные законы в этом мире! Я и вправду сама не знала зачем сюда пришла, но вы сказали, что я способствую его продвижению. Если я действую по правилам, то строю свое, разрушая чужое. А можно ли одновременно действовать, слушая фуэрзу, но при этом не причинять боли другим?
– А зачем об этом беспокоиться? Количество боли и радости строго отмеряно и сила эмоций строго контролируется. Когда один плачет, - другой всегда смеется, -говорит Элина, - а потом они меняются ролями. Однако, нам пора.
– Вот и идите. А у меня тут еще дел много, - Гуинда ведет себя так, будто мы уже ушли, - не глядя на нас, начинает подбирать опавшие и высохшие лепестки завесы и складывать их в кучку, давая нам понять, что она все-таки здесь хозяйка и порядок- ее забота.
– Хорошо, - говорю, - у меня тоже дела, - и направляюсь к летней кухне. Софья Марковна идет за мной, а Элина остается с Гуиндой.
Назар стоит возле входа на кухню
Кастрюля еще горячая и довольно тяжелая. Но я все равно намереваюсь унести ее отсюда и доварить варенье в другом месте, - действие совершенно неразумное и нелепое с точки зрения логики и разума, но оставить его здесь, с плачущей Вишенкой, я не могу.