Писец подкрался. Или... Отбор по приказу
Шрифт:
— Так, что там с бабочками? — улыбнувшись самыми краешками губ, едва слышно поинтересовался красавчик.
— А бабочка, крылышками бяк-бяк-бяк, а за ней воробушек прыг-прыг-прыг-прыг, а она голубушка… — уже вслух продолжила я, и вдруг осознала, что певицей мне не быть. Как минимум на этом языке петь не смогу — это факт.
— Ясно, — усмехнулся мужчина, и отстранившись, добавил: — Теперь, по мере востребованности будет открываться память Катрионы. Попробуйте переписать ранее написанное.
Ну я и попробовала. Что уж тут? Мне главное сейчас сесть на что-нибудь, пока ноги предательницы не
— Как вы это сделали?! — в шоке восклицаю, глядя на вязь довольно сложных в написании, непривычных, и в тоже время, кажущихся вполне знакомыми, букв.
— Наш мир часто контактирует с внешними, и нередко гости приходят не в своей физической оболочке, а как вы — арендуя чьё-либо тело. Для таких случаев, многие века назад были разработаны адаптационные методики.
Хм… Это что же выходит, засчёт меня кое-кто поразвлекаться решил, наблюдая за моими мучениями? Ну… Гадство! Ненавижу быть клоуном. Пару раз на своей памяти оказавшись в роли посмешища, запомнила эти ощущения на всю оставшуюся жизнь. И вот опять!
— Отчего же вы их сразу не применили? — раздосадовано буркнула я.
— Зачастую в этом нет нужды. Но вы, явно исключение, — вполне невинно на первый взгляд, отозвался бирюзовоглазый, и протянул в мою сторону руку, явно намереваясь забрать листок.
— Ещё не закончила, — фыркнула я, и сосредоточившись на переводе, продолжила писать.
Благо, это занятие вкупе с обидой, позволили избавиться от всяких там бабочек в животе и дрожащих коленей. Не сказать, что удалось полностью взять себя в руки, но всё же стало несколько легче находиться в одной комнате с этим… Эх… Вот только сейчас я и осознала, почему там, на Земле, к двадцати четырём годам осталась девственницей — не попался на моём жизненном пути вот такой вот Славиэль. Если бы не здешние нравы, и не условие выйти замуж для возвращения домой, ей богу поступила бы как первобытные — дубинкой по голове и в койку. Но, увы…
Наконец-то дописав требуемое, стараясь не смотреть в сторону ставшего уже едва ли не вожделенным красавчика, отдала лист бумаги, и облегчённо вздохнула, когда мужчины поблагодарив за помощь, удалились, оставив нас с Лизой наедине.
— Мне казалось, что тебе Ленька нравился, — негромко заметила подруга.
— Осёл он, самоуверенный, — буркнула я.
— Собственно, неважно кто, главное полюби и выйди замуж, заклятие потеряет силу и ты сумеешь вернуться на Землю.
— Шикардос! — нервно воскликнула я. — Ты вот сама-то сейчас поняла, что именно сказала? Полюби, и окажись на Земле, где будешь страдать из-за неразделённой любви. Вот спрашивается, за что ты мне столь изощрённо мстишь? Чем я тебе насолила? Ещё подруга, называется…
— Кать, прости, — тут же ухватив меня за руку, заканючила Лизка. — Я же как лучше хотела…
— Угу, а вышло — как всегда! — рыкнула я, но услышав, как стоящая рядом девушка шмыгнула носом, не выдержала и обняла её. — Ладно, забудь и забей, тебе о себе заботиться надо и о малыше, а я сильная, выкручусь, справлюсь, — говорю, а сама себе не верю, но не показывать же это Лизе? — А пошли исследуем мои новые владения? — наигранно бодро восклицаю, увлекая растерявшуюся
Ну а что? В конце концов, мне некоторое время предстоит здесь жить. Одной всё это исследовать будет не так интересно. А так и сама отвлекусь, и Лизку от грустных мыслей и страхов избавлю хоть немного.
Глава 10 Нежданные пророчества
На самом деле, идти никуда не хотелось, присесть бы куда-нибудь, осмыслить происходящее, проанализировать сложившуюся ситуацию, и будь я одна — так бы и поступила, но непривычно запуганный вид Лизы, вынудил отбросить собственные желания на второй план. Вот отправлю её домой, если получится, а я надеюсь, нам это удастся, тогда и разберусь со всем остальным.
А пока… Идём. Я, наигранно бодрой походкой открываю шествие, следом, едва поспевая перебирать ногами, как-то понуро плетётся отнюдь не разделяющее моё показное настроение Лиза.
Но что удивительно, если по-первости мой оптимизм был явно наигранным, то буквально спустя пару минут, после того как мы покинули дом, я и сама увлеклась, глазея по сторонам, как впервые попавший в зоопарк ребёнок. Никакого зверья здесь конечно же нет, или я его просто-напросто не замечаю, а вот птиц — да, хватает. Мелких, пёстрых юрко снующих в ветвях деревьев и декоративных зарослях кустарника, и крупных, без малейшего намёка на страх, то тут то там, разгуливающих по газонам. И, казалось бы, всё те же зелёные деревья, такая же трава, но… Повсеместно виднеются самые разнообразные по форме, цвету и размеру — цветы! А какой аромат… М-м-м… Да уж, этому парку обзавидуется любой ботанический сад моей родной планеты.
То ли под впечатлением я темп снизила, то ли Лизка наконец-то ожила — но её уже не приходилось тянуть, будто на буксире. Обернулась назад. Подруга, откровенно приоткрыв рот от изумления глазела по сторонам. И в этот миг, её взгляд был устремлён к… Моему дворцу! О, да-а-а, тут было на что взглянуть. Но не только само здание производило неизгладимое впечатление — огромное, в четыре этажа, выложенное из светлого, напоминающего мрамор, камня, с изящными элементами отделки в виде статуй, колон. И всё это великолепие, едва ли не до самой крыши покрывали неведомые вьющиеся, и конечно же — цветущие вьюнки.
Слов не было, мысли все как-то незаметно выветрились из головы. Хотелось просто неспешно прогуливаться по аллейкам, любуясь окружающими красотами, вдыхая аромат неведомых цветов, слушать шелест листвы и разноголосое пение вездесущих птиц. Так мы молча и прогуливались, глазея по сторонам и думая о чём-то своём.
Вскоре мы оказались возле небольшого, метров тридцати в диаметре, но очень живописного водоёма. Зелёная травка у самого края береговой линии сменялась полоской удивительно белого искрящегося на солнце песка, а дальше, завораживающе сияла бирюзовая водная гладь. А в центре озера притягивала взор сказочная белоснежная беседка, словно созданная из живых плотно переплетённых ветвей неведомого растения. Его стебли, листья и цветы, всё это было кипенно-белым, неимоверно нежным и манящим. Хотелось поскорее оказаться внутри, казалось, там покинут тебя все печальные мысли, тревоги и ты узнаешь, что такое истинный покой.