Пишу иск лючительно по памяти… Командиры Красной Армии о катастрофе первых дней Великой Отечественной войны. Том 2
Шрифт:
Обстановка же на границе с каждым днем сгущалась. Почти ежедневно госграница нарушалась авиацией немцев, проникавшей вглубь нашей страны. К границе сосредотачивались новые нумерации немецких частей и соединений, явно увеличивалось у госграницы количество новых огневых позиции артиллерии немцев.
В мае 1941 года в районе взорванного моста через р. Западный Буг по линии ж. д. Ковель-Холм в погранотряд (начальник погранотряда полковник Сульженко) [99] перешел немецкий солдат, который сообщил погранотряду о прибытии новых частей немцев, о том, что начало войны готовилось в мае 1941 года, паролем к его показаниям был: «Вас ежедневно подслушивают в сторожевой будке у взорванного моста через р. Западный Буг по ж.д. Ковель – Холм; днем подслушивает солдат или сержант, а вечером, когда идет передача сводки погранчастей, –
99
Так в документе. Правильно Сурженко Г. Г., начальник 98-го пограничного отряда.
Агентурная разведка погранотряда давала новые данные о сосредоточении подразделений, частей и соединений немцев у госграницы, причем нумерация частей, сосредоточенных к госгранице в районе моста Ковель – Холм, полностью была подтверждена, перешедшим в погранотряд, немецким солдатом. Многие данные обстановки к маю-июню 1941 года мною забыты.
Исходя из изложенного выше, у меня как новоприбывшего командира 45 сд. возникли ряд срочных вопросов, для разрешения которых я в апреле 1941 года прибыл в Штакор 15 и обратился к командиру ск. полковнику Федюнинскому И.И. Смысл некоторых вопросов, заданных мною командиру ск., как помню и сейчас, сводился к следующему:
1. Необходимо мне – командиру сд. и командирам частей хотя бы ориентировочно знать план обороны госграницы дивизией и частями, в части их касающейся.
2. Необходимо также знать места основных и запасных КП и НП сд., сп. и готовить их.
3. С учетом того, что действие немцев вероятно начнутся бомбардировкой авиации, необходимо согласие и санкция Ваша на создание в каждом гарнизоне частей сд. – щелей отмобилизования (окопов для укрытия военнослужащих при налетах авиации) и ряда других мероприятий. На поставленные вопросы командиру ск. полковнику Федюнинскому я получил ответ: «С Вашими доводами согласен. Еду к командарму 5 в Слуцк, их разрешу и с возвращением поставлю Вас и в известность». С возвращением командира ск. в Штакор – г. Ковель, я был вызван в Штакор 15 где полковник Федюнинский передал мне по смыслу следующие ответы командарма 5 на мои вопросы: «План обороны госграницы, места КП и НП в нужный момент получит в закрытом пакете; подготовку щелей отмобилизования в гарнизонах сд. запрещаю, т. к. это даст повод к панике».
Проявляя свой долг как командира 45 сд. и заботу о подчиненных частях, мною с начальником штаба сд. полковником Чумаковым был разработан ориентировочный план обороны госграницы частями сд. и концу мая 1941 года отдельными выездами с командирами сп. и ап., их комбатами и ком. артдивами доведен до них. Под предлогом создания показных типов окопов и блиндажей у каждого гарнизона были отрыты щели отмобилизования.
После вышеизложенного приступаю к освещению поставленных Вами вопросов:
1. Был ли доведен до Вас (до командира 45 сд.) и частей Вашего соединения, в части их касающейся, план обороны госграницы. Если этот план известен Вам как командиру соединения, то когда и что было сделано Вами по обеспечению выполнения этого плана?
Как доложил выше, план обороны госграницы со стороны 15 ск. и 5 А до меня как до командира 45 сд. никем и никогда не доводился и боевые действия 45 сд. развертывал по ориентировочному плану, разработанному мною и начальником штаба полковником Чумаковым и доведенному до командиров частей, батальонов и дивизионов [100] . Примерно этот план выражался в следующем: правофланговый сп. с ОПТД и дивизионом ГАП, с его выдвижением (ГАП дислоцировался в тылу) оборонял участок: искл. Влодавка, что Восточнее Влодава, Олыпанки, Адамчуки, искл. Опалин, Шацк; левофланговый – 61 сп. с батальоном УР и АП. – Опалин, Бережцы, Любомль, Полапы; полк второго эшелона с дивизионом ГАП – сосредотачивался в районе Згораны, Куснище, Головно в готовности к действиям на Опалин, Перевоз.
100
План обороны государственной границы для 45-й стрелковой дивизии командованием 15-го стрелкового корпуса был доведен до Матыкина Ф.Н., который командовал дивизией до Шерстюка Г. И. (см. воспоминания Рогозного 3.3.).
Точно ориентировочного плана обороны госграницы, разработанного
2. В какой мере был подготовлен оборонительный рубеж по линии государственной границы, и в какой степени он обеспечивал развертывание и ведение боевых действий частями вверенного Вам соединения?
Оборонительный рубеж сд. и частей дивизии был разработан Штармом 5, так как по его указаниям и по указаниям Штакора 15 в мае и июне 1941 года, при условиях большой маскировки, у госграницы на удалении примерно 2–5 км. подразделениями 45 сд. строились отдельные пулеметные и артиллерийские ДЗОТы, а также противотанковые рвы. Других земляных работ по укреплению рубежа госграницы части и подразделения сд. не производили. Построенные земляные сооружения частично обеспечивали развертывания и ведение боевых действии частями сд.
3. С какого времени и на основании какого распоряжения части вверенного Вам соединения начали выход на государственную границу, и какое количество из них было развернуто для обороны границы до начала военных действий и какую задачу они получили?
21 июня 1941 года командир 15 ск. полковник Федюнинский, со мной, начальником погранотряда полковником Сульженко и двумя-тремя офицерами штаба 15 ск. и погранотряда на легковых автомашинах, с целью рекогносцировки огневых позиций и новых земляных сооружений со стороны противника, проехали вдоль госграницы от ее правого фланга г. Влодава (граница БССР и УССР) до ж.д. Ковель – Холм. По пути следования рекогносцировочной группы, командир 15 ск. заезжал во все погранзаставы с целью получения новых данных о противнике, о новых ОП, ОТ и других земляных работах. При проезде у госграницы командир ск. производил проверку качества и темпов строительства ДЗОТ и противотанковых рвов. После проведенной рекогносцировки и соответствующих указаний мне, чего конечно я не помню, командир 15 ск. под вечер 21.6.41 г. убыл в пункт дислокации Штакора г. Ковель, а я с разрешения командира ск. остался на 22.6.41 г. в г. Любомль (гарнизон 61 сп., ЛАП, ОПТД и УР), ожидания приезда командира ГАП с целью уточнения и освежения выбора ОП для ГАП, в соответствии моего ориентировочного плана обороны.
На ночлег в ночь на 22.6.41 г. я расположился в клубе 61 сп. г. Любомль. В 3 часа 20–30 минут 22.6.41 г. я был разбужен разрывами беглого артогня немцев по району расположения зимних квартир и лагеря 61 сп. (лагерь 61 сп. размещался в лесу Южнее г. Любомль на удалении 400–500 метров от его зимних квартир). В это же время ко мне в клуб явился дежурный офицер 61 сп. (штаб полка размещался через улицу от клуба) и доложил, что немцы ведут огонь по Любомль, зимним квартирам и лагерю. Я отдал распоряжение: играть сигнал «тревога», личный состав полка разместить в щелях и вызвать командира полка, предупредив, что сам сейчас прибуду в штаб полка. Прибыв в штаб сп. я решил вызвать к телефону начальника штаба дивизии, информировать его и узнать распоряжение командира корпуса. Вызвать штаб сд. или квартиру начальника штаба мне не удалось, так как связь с Ковелем была прервана. Разрывы снарядов продолжались. Через 20–30 минут после моего прихода в штаб 61 сп. я был вызван к телефону начальником погранотряда полковником Сульженко (штаб погранотряда размещался вблизи штаба 61 сп. в г. Любомль), который доложил мне: «противник (немцы) под сильным артиллерийским и пулеметным огнем по району расположения у госграницы ДЗОТ и окопов погранвойск, перешли в наступление и стремятся преодолеть р. Западный Буг; погранотряд занял подготовленные ОТ и ведет упорный бой; противник в переправе р. Западный Буг пока успеха не имеет; прошу содействие погранотряду частями дивизии». На доклад и просьбу начальника погранотряда я дал примерно следующий ответ: «Привожу части в боевой порядок и готовность к выброске на рубеж обороны госграницы (полковник Сульженко подробно знал участки обороны стрелковых полков на рубеже госграницы), запрашиваю Ковель о решении на действия частей сд.».
Примерно в 4 часа 30 минут 22 июня 1941 года после разговора с начальником погранотряда и указаний о готовности командиру правофлангового сп. по телефону в г. Шацк (телефон хорошо работал), личных указаний командиру 61 сп. полковнику Антонову в его штабе, командиру ЛАП, ОПТД и командиру УР с вызовом в штаб 61 сп. и после высылке связистов 61 сп. для восстановления линии связи со Штадивом г. Ковель, я решил еще попытать вызов к телефону Штадив 45 – Ковель, но связь продолжала быть прерванной. Отсутствие связи со Штадивом и Штакором поставило меня в весьма тяжелое положение, обстановка же усложнялась.