Письма (1841-1848)
Шрифт:
Ваш В. Белинский.
Наши все Вам кланяются.
295. В. П. Боткину
СПб. 4 марта 1847
Поездка не выходит у меня из головы. Энтузиазма нет и не будет никакого: в этом отношении я сильно изменился – сам себя не узнаю. Но тем не менее всё вертится у меня около этой id^ee fixe, [253] и я чувствую, что мне тяжело было бы, если б дело расстроилось. Письмо Анненкова озарило каким-то веселым и теплым колоритом мою поездку, – и я жду ее, как счастья дня. Ехать мне надо не на Любек, а на Штеттин – и короче, и железная дорога в Берлин, стало быть, экономия в деньгах, времени и здоровьи (мне тяжело ездить в каретах на лошадях). Скоро обещано в «Пчеле» объявление цен и пр.; {1011} сейчас же возьму место. Языков мне обработал великой важности дело – выхлопотал метрическое свидетельство о рождении. В этом ему много помогло то обстоятельство, что он имеет случай в Морском министерстве и мог в короткое время получить оттуда такие справки, каких мне и в 10 лет не добиться бы. {1012} Не можешь представить, как я этому рад. Дворянская грамота – для меня дело великой важности, тем более, что я не служил и не имею никакого чина. Но это не всё: без этого свидетельства (т. е. метрического) я ни рак, ни рыба, я не сын отца моего, и меня могли бы заставить избрать род жизни, т. е. приписаться в мещане; блистательная участь! А теперь я спокоен. Хлопоты еще остались, но уже далеко не столь важные.
253
навязчивой идеи (франц.). – Ред.
1011
27 февраля 1847 г. в «Сев. пчеле» (№ 46) сообщалось о собрании акционеров Петербургского и Любекского пароходств, на
1012
Во время рождения и крещения сына отец Белинского служил штаб-лекарем во флоте.
Прочел я в 3 № «Отечественных записок» повесть Кудр<явце>ва «Сбоев» и рядком с нею помещенную Галахова «Кукольную комедию». {1013} Кажется, таланту К<удрявце>ва – вечная память. Этот человек, видно, никогда не выйдет из своей коры. Он и в Париж привез с собою свою Москву. Что за узкое созерцание, что за бедные интересы, что за ребяческие идеалы, что за исключительность типов и характеров. Ты видел Гончарова. Это человек пошлый и гаденький (между нами будь сказано). В этом отношении смешно и сравнивать его с Кудрявцевым). Но сильно ли понравится тебе его повесть, или и вовсе не понравится, – во всяком случае, ты увидишь великую разницу между Гонч<аровым> и Кудр<явцевым> в пользу первого. Эта разница состоит в том, что Г<ончаро>в – человек взрослый, совершеннолетний, а К<удрявцев> – духовно малолетний, нравственный и умственный недоросль. Это досадно и грустно. Читая его повести, чувствуешь, что они могут быть понятны и интересны только для людей, близких к автору. Вот отчего некогда я с ума сходил от повестей К<удрявце>ва: я знал и любил его, в нем и в них было много моего, т. е. такого, что было моим коньком. Того конька давно нет – и повести не те. Талант вижу в них и теперь, но чорта ли в одном таланте! Земля ценится по ее плодородности, урожаям; талант – та же земля, но которая вместо хлеба родит истину. Порождая одни мечты и фантазии, талант, даже большой, – песчаник или солончак, на котором не родится ни былинки. Две повести выходят [254] из ряда обычных повестей К<удрявце>ва: «Последний визит», в котором конец он всё-таки испортил эффектом, и «Без рассвета», в которой прекрасное намерение осталось гораздо выше исполнения. {1014} Стало быть, ничего удовлетворительного вполне и вместе дельного. Что же это? Слабость таланта? – Нет, вся беда в том, что К<удрявце>в – москвич. От головы до пяток, на всех московских отпечаток. {1015} Герцен, конечно, не Галахов, даже – не К<удрявце>в, во многих отношениях; а всё москвич. Он считает очень нужным уведомить публику печатно, что чувствует глубокую симпатию к своей жене; он употребляет в повести семинарственно-гнусное слово ячностъ (эгоизм т. е.), герой его повести говорит любимой им женщине, что человек должен довлеть самому себе!!.. Что же удивляться, что в философских статьях он пишет нус, nonsens, [255] и русскими буквами отшлепывает немецкое слово Gem"utlichkeit? [256] – москвич! вот и всё! {1016} Почти все повести К<удрявце>ва и Галахова посвящены какой-нибудь барышне: без посвящения нельзя. Ах, господа, изображайте любовь и женщин, я вам не запрещаю этого на том основании, что [257] я начисто разделался с подобными интересами; но изображайте не как дети, а как взрослые люди. Вот и в повести Гонч<арова> любовь играет главную роль, да еще такая, какая субъективно всего менее может интересовать меня: а читаешь, словно ешь холодный полупудовый сахаристый арбуз в знойный день. {1017} Что за непостижимое искусство у К<удрявце>ва, не будучи нисколько субъективным, не быть ни на волос объективным, и наоборот.
1013
Повесть Кудрявцева «Сбоев» напечатана в «Отеч. записках» 1847, № 3 (отд. I, стр. 1–60) за подписью: А. Нестроев. П<ариж>ъ, 1846 Дек. 31. Белинский холодно отозвался о ней и в статье «Взгляд на русскую литературу 1847 года» (ИАН, т. X, стр. 349–350). О прежней оценке Белинским повестей Кудрявцева см. ИАН, т. XI, письмо 124.
«Кукольная комедия» А. Д. Галахова напечатана там же (отд. I, стр. 61–81) за подписью: Сто один. 1 января 1847. Москва.
254
Первоначально: имеют
1014
Об этих повестях Кудрявцева см. письма 222, примеч. 7, 253, примеч. 19, и 289.
1015
Неточная цитата из «Горя от ума» Грибоедова (д. II, явл. 5).
255
бессмыслица (латин.). – Ред.
256
уют, сердечность, глубина чувства (нем.). – Ред.
1016
К повести «Кто виноват?» Герценом дано посвящение: «Посвящается Наталье Александровне Герцен в знак глубокой симпатии». Выражение «ячность» встречается там же, как и слова Бельтова «довлеть самому себе» (ч. II, гл. IV).
257
Далее зачеркнуто: для меня
1017
Повесть Гончарова «Обыкновенная история». См. письмо 294 и примеч. 3 к нему.
3 № «Современника» вышел, кажется, недурен. Перечел я твою статью: поцарапана, но сущность осталась и главная мысль даже не затемнена. {1018} Палач Куторга {1019} вычеркнул статью о Ройе-Коларе и много нагадил. {1020} Письмо Тургенева из Берлина интересно. {1021} К Анненкову я писал. {1022} Хороша статья Савича – популярное изложение сущности подвига Леверрье. {1023} Ясна и понятна – стало быть, достигает своей цели, а потому и хороша. Я теперь только понял, что такое Леверрье. Я думал, что вся штука в открытии новой планеты. Нет, дело в уяснении открытого Ньютоном всеобщего закона тяготения. Леверрье двинул науку. Это похоже на гения, царство которого – общее, а не частности – удел талантов и даже людей дюжинных. Ну, прощай. Твой
1018
Речь идет о «Письмах об Испании» (см. письма 285, 287, 289, 291). После слов о легитимизме Ройе-Коллара в «письме» Боткина (на стр. 135) многоточием отмечена цензурная купюра; подобные купюры сделаны и далее (стр. 141 и 142).
1019
См. письмо 291 и примеч. 3 к нему.
1020
Ройе-Коллар Поль (1769–1845), участник революции 1793 г., впоследствии умеренный либерал, теоретик конституционной монархии. Посвященный ему биографический очерк попал в апрельский номер «Современника» 1847 г. (отд. VIII, стр. 134–142).
1021
Письмо Тургенева из Берлина (от 1/II н. с. 1847 г.) было напечатано в «Современнике» 1847, № 3 (отд. IV, стр. 46–49), за подписью: Т.
1022
Письмо 293.
1023
Леверье Урбэн Жан Иосиф (1811–1877), астроном, высказал предположение о существовании неизвестной планеты и на основании вычислений установил ее положение. Планета (Нептун) была открыта Галле 23 сентября 1846 г. по указаниям Леверье. – О статье А. Н. Савича см. письмо 289 и примеч. 8 к нему.
В. Белинский.
Жена моя очень жалеет о твоем несчастии {1024} и шлет тебе усердное приветствие и желание скорого выздоровления. Что это делается в семействе Щепкиных? Елена Дмитриевна опасно больна. {1025} Я получил письмо из Воронежа от H. M. Щепкина: просит справиться в инспекторском департаменте военного министерства, почему нет резолюции на его прошение об отставке. Справщики нашлись, и дело будет сделано, тогда и ответ дам. {1026} Бедная мать, бедные дети – они так любили ее, она так любила их! Бедное семейство! И для старика какой новый обвал под ногами жизни!
1024
См. примеч. 1 к письму 292.
1025
Слухи о тяжелом состоянии Е. Д. Щепкиной оказались преувеличенными; она умерла в 1859 г.
1026
Белинский ответил на просьбу Н. М. Щепкина в письме от 5/III 1847 г. (№ 296).
296. H. M. Щепкину
СПб. 5 марта 1847
Большое Вам спасибо, добрый мой Николай Михайлович, что Вы обратились ко мне с Вашим поручением; но Вы очень нелепо поступили, если медлили сделать это не по чему иному, как
1027
Письмо H. M. Щепкина к Белинскому не сохранилось. Речь в нем шла о задержке в Военном министерстве резолюции на прошение Щепкина об отставке (см. письмо 295).
В. Белинский.
297. В. П. Боткину
СПб. 8 марта 1847
Мне пришла в голову благая мысль, которую и спешу сообщить тебе, любезный Боткин. Всё, что вымарано варваром Куторгою из статьи твоей, ты можешь вставить в следующие статьи. {1028} Особенно жаль двух мест: о любви и замужестве Христины и о наборе кортесов из бродяг и сволочи. Никитенко обещает отстаивать на том основании, что это история (прошедшее), а не политика. В последнее перед выходом 3 № «Современника» ценсурное заседание он хотел это сделать, но, как нарочно, почти никто не пришел, а комитет должен состоять из большинства членов. На всякий случай посылаю тебе твою рукопись. Только первых 3 листков я не нашел у себя: вероятно, отослал их при корректуре Некрасову, а может быть, и затерял; но у тебя ведь есть черновые материалы, письма и пр. Статья твоя всем нравится, и вообще 3 № «Современника» произвел самое благоприятное для него впечатление на питерскую публику. Прочти, пожалуйста, повесть Диккенса «Битва жизни»: из нее ты ясно увидишь всю ограниченность, всё узколобие этого дубового англичанина, когда он является не талантом, а просто человеком. {1029} Это едва ли не единственная плохая вещь, помещенная в 3 № «Современника» – что мне очень досадно. Уважаю практические натуры, les hommes d'action, [258] но если вкушение сладости их роли непременно должно быть основано на условии безвыходной ограниченности, душной узкости – слуга покорный, я лучше хочу быть созерцающею натурою, человеком просто, но лишь бы всё чувствовать и понимать широко, правильно и глубоко. Я – натура русская. Скажу тебе яснее: je suis un russe et je suis fier de l'^etre. [259] Не хочу быть даже французом, хотя эту нацию люблю и уважаю больше других. Русская личность пока – эмбрион, но сколько широты и силы в натуре этого эмбриона, как душна и страшна ей всякая ограниченность и узкость! Она боится их, не терпит их больше всего, – и хорошо, по моему мнению, делает, довольствуясь пока ничем, вместо того, чтобы закабалиться в какую-нибудь дрянную односторонность. А что мы всеобъемлющи потому, что нам нечего делать, – чем больше об этом думаю, тем больше сознаю и убеждаюсь, что это ложь. Грузинцам тоже нечего делать, и мало ли других народов, ничего не делающих, и всё-таки бедных замечательными личностями. Русак пока еще, действительно, – ничего; но посмотри, как он требователен, не хочет того, не дивится этому, отрицает всё, а между тем чего-то хочет, к чему-то стремится. Но о таком предмете надо говорить много или совсем не говорить, и потому мне досадно за себя, что я заговорил. Не думай, чтобы я в этом вопросе был энтузиастом. Нет, я дошел до его решения (для себя) тяжким путем сомнения и отрицания. Не думай, чтобы я со всеми об этом говорил так; нет, в глазах наших квасных патриотов, славенопердов, витязей прошедшего и обожателей настоящего, я всегда останусь тем, чем они до сих пор считали меня.
1028
См. письмо 295 и примеч. 8 к нему.
1029
См. письмо 289 и примеч. 3 к нему.
258
людей дела (франц.). – Ред.
259
я – русский и горжусь этим (франц.). – Ред.
Желал бы я знать, как твое здоровье, поправляешься ли ты и скоро ли надеешься поправиться. Продиктуй для меня небольшую писульку. Кронебергу лучше, он выходит из дому. {1030} Я против прежнего чувствую себя лучше, но живу только мыслию о поездке за границу. Прощай. Твой
В. Белинский.
298. В. П. Боткину
<15–17 марта 1847 г. Петербург>
СПб. 15 марта 1847
1030
О болезнях Боткина и Кронеберга см. письма 292, примеч. 1, и 294.
Да продиктуй мне, Боткин, какую-нибудь писульку, а то, право, не знаю, о чем писать к тебе, с чего начать письмо. А писать бы я готов. Но вижу, что без отклика дело не клеится.
Здоровье мое в сравнении с прежним лучше, но безотносительно – плохо. Тоска страшная, и не знаю, как дождаться вожделенного дня отъезда. Только этою мыслию и живу; без нее, право, не знаю, что бы со мною теперь было. Новостей у нас, comme de raison, [260] нет никаких, а если какие и есть, они известны и у вас. Книга Гоголя как будто пропала, – и я немного горжусь тем, что верно предсказал (не печатно, а на словах) ее судьбу. {1031} Русского человека не надуешь такими проделками, а если и надуешь, так на минуту. Если еще не вовсе забыто существование этой книги, так это потому, что от времени до времени напоминают о ней журнальные статьи. Статья Н. Ф. Павлова – образец мастерства писать. Я прочел ее несколько раз, и с каждым разом она кажется мне всё лучше и лучше. Сколько ума, какая последовательность, как всё ровно и цело; дочитывая конец, ясно помнишь начало и середину! Словом – чудо, а не статья! Сначала на меня произвел было неприятное впечатление взгляд на мертвопочитание русской породы; но я сообразил, что вся сила статьи в том и заключается, что П<авлов> бьет Г<оголя> не своим, а его же оружием, и имеет в виду доказать не столько нелепость книги, сколько ее противоречие с самой собою. Но особенно понравилась мне в статье одна мысль – умная до невозможности: это ловкий намек на то, что перенесенная в сферу искусства книга Г<ого>ля была бы превосходна, ибо ее чувства и понятия принадлежат законно Хлестаковым, Коробочкам, Маниловым и т. п. Это так умно, что мочи нет! Жаль одного: что эта превосходная статья напечатана в «Московских ведомостях» – издании, сохраняющем свято внешние формы времен Петра Великого и читаемом только в Москве, да и то больше людьми солидными. Что как бы позволил нам Н<иколай> Ф<илиппович> перепечатать его статью в «Современнике», и позволил бы не словесно, а письмом к Панаеву? Право, от этого не одним нам было бы хорошо: статья получила бы больше народности. {1032}
260
таким образом (франц.). – Ред.
1031
Речь идет о «Выбранных местах из переписки с друзьями». См. письма 285, 286, 290, 292.
1032
О «Письмах» Н. Ф. Павлова и перепечатке их в «Современнике» см. письмо 287 и примеч. 6 к нему.
О благоговении «русской породы» перед «гниющей перстью» Павлов пишет в первом «письме» («Современник» 1847, № 5, отд. IV. стр. 7).
Сегодня полотеры помешали мне писать, и я опоздал на почту. Кончу и пошлю на почту в понедельник.
Марта 17
Повесть Гонч<арова> произвела в Питере фурор – успех неслыханный! {1033} Все мнения слились в ее пользу. Даже светлейший князь Волхонский, через дядю Панаева, изъявил ему, Панаеву, свое удовольствие за удовольствие, доставляемое ему вообще «Современником» и повестью Г<ончаро>ва в особенности. {1034} Действительно, талант замечательный. Мне кажется, что его особенность, так сказать личность, заключается в совершенном отсутствии семинаризма, литературщины и литераторства, от которых не умели и не умеют освобождаться даже гениальные русские писатели. Я не исключаю и Пушкина. У Г<ончаро>ва нет и признаков труда, работы; читая его, думаешь, что не читаешь, а слушаешь мастерской изустный рассказ. Я уверен, что тебе повесть эта сильно понравится. А какую пользу принесет она обществу! Какой она страшный удар романтизму, мечтательности, сентиментальности, провинциализму!
1033
Повесть «Обыкновенная история». См. письма 294, 295, 300.
1034
Светлейший князь Волконский – министр императорского двора. См. о нем письмо 198 и примеч. 14 к нему.
Дядя И. И. Панаева – В. И. Панаев, крупный чиновник. См. о нем ИАН, т. XI, письмо 122 и примеч. 3 к нему.
«Современник» нравственно процветает, т. е. авторитет его велик, у нас в Петербурге на него все смотрит, как на первый, т. е. лучший русский журнал. Об «Отечественных записках» и «Библиотеке для чтения» никто не говорит, а между тем нам достоверно известно, что у Кр<аевско>го нынешний год не убавилось, а, напротив, прибавилось подписчиков. Вот тут и рассуждай, как и почему! Должно быть, причина та, что потребность чтения год от году усиливается в России. Новинки же русский человек дичится, всё выжидает, будет ли толк. Вот почему (вероятно) у нас только 1800 подписчиков и экземпляров 300 нового издания еще лежит в конторе (печаталось его 600 экземпляров). Если нынешний год «Современник» выдержится, можно головой ручаться за 3000 подписчиков в будущем году. Он ведь и так <имел> успех небывалый и неслыханный!