Письма из-под виселицы

Хмель Янина

В моей молодости у меня был роман на расстоянии. По ошибке мне пришло письмо от девушки из другого города – она попутала адрес, писала своей подруге. Но мне она показалась интересной в своём письме, в котором делилась своими любовными проблемами. И я ей ответил. На моё письмо она тоже ответила – я тоже заинтересовал её. Мы стали общаться. Обменивались фотографиями. Обменивались глубокими мыслями, с которыми не делились даже с друзьями. После она рассталась со своим молодым человеком, проблемами с которым делилась в первом письме. К слову, не из-за меня. Наше дружеское общение переросло в нечто большее. Мы оба надеялись на реальную встречу. Были молоды и полны желания раздвинуть руками расстояние между нами. Мы оба мечтали и верили в нашу общую мечту. Она была готова приехать ко мне и вверить мне свою жизнь, если бы я позвал. Но… я не позвал. Я был не готов к такой ответственности. Опять-таки, молодость и нежелание более серьёзных отношений между нами сыграли свои роли в моём решении.

Я порвал эту связь. А должен был разорвать расстояние. Я поступил очень эгоистично по отношению к ней, решив за нас двоих. Сейчас-то я понимаю, что испугался, что образ, который я создал у себя в голове, не совпадёт с реальной девушкой, которая приедет ко мне. Что было бы, если бы она оказалась не такой? Я-то был влюблён в свой образ. И этот страх, что образ всего лишь призрак моего воображения, оказался сильнее меня. В нынешнее время такое часто происходит с людьми, которые знакомятся в социальных сетях, а находятся в разных городах или даже странах. Интересно, многим ли удаётся перебороть этот страх? Многие ли решались перебороть расстояние? Совпадали ли их образы с реальным человеком? Наверное, мне не хочется провести опрос и узнать, что процент трусов, которые разрывали связь, а не расстояние, окажется больше. Осмелюсь предположить, что соотношение было бы приблизительно таким: 92% на 8%. Интуитивно, но я оказался бы прав. Или я просто оправдываю свой страх, прикрываясь всем известной фразой: «я такой не один».

Я докурил и вернулся в здание. Алевтины на посту не было, но на стойке был прикреплен стикер «я сплю в первой палате». Ладно, пусть спит. Взглянул на часы: мой ночной обход уже давно начался. Но сегодня у меня не было желания совершать свой обычный ритуал. И это было только второй раз за время моей работы здесь. Я решил не идти наперекор себе. Делать что-то через силу и без желания – значит делать это плохо. Не всегда стоит применять это, но иногда это лучше, чем переступать через себя. Я оставил на стойке стикер «я у себя, соскучился» и ушёл к себе в кабинет.

У меня оставалась ещё одно непрочитанное письмо из сезона страсти. Спать мне не хотелось, и я погрузился в чтение. «Мой сезон страсти на последних вздохах. (Я правильно догадался о лентах, которыми были перевязаны стопки. Теперь я мысленно отвечаю на её слова.) Сегодня меня навещал Валик, мой жалостливый воздыхатель. (А это что ещё, нотки ревности?! И почему жалостливый?..) Почему жалостливый? (Она отвечает на заданные мною вопросы, я эмоционально пропал.) Потому что приходил он ко мне только из жалости. А сегодня я сказала ему, чтобы он больше не приходил. (Я ликую?! Мои эмоции меня удивляют больше, чем странности, связанные с этими конвертами, то попадающими в карман моего халата, то выпадающими из закрытой полки моего стола.) Я спросила, что он во мне любит теперь. А он ответил, что я не изменилась: моё лицо такое же красивое, мои волосы такие же приятные на ощупь и вкусно пахнут, мои глаза такие же глубокие… И попытался меня поцеловать после, я засадила ему по морде! Наглый и противный врун! Нельзя любить за что-то. Если бы он сказал «ты не изменилась, твоя душа осталась прежней, за неё я тебя и люблю», я бы поверила ему. В его любовь. Меня не нужно жалеть! Я нуждаюсь в любви. И не за что-то, а вопреки. Возможно даже, вопреки всему. Вопреки этому инвалидному креслу. И вопреки моей жирной голове, которую мне сложно мыть самостоятельно. И вопреки моим волосатым ногам, которые мне лень (и не хочется!) брить. И даже вопреки моему скверному характеру! (А она понимает, что такое истинная любовь. Я опять поймал себя на идиотской улыбке.) А что такого скверного в моём характере?! Ну вот честно! Не смотря на свою сверхэмоциональность, я умею любить так же сильно, как и злиться. Что в этом плохого? (Ничего. Так и должно быть. В идеале.) Это правильно. Слабоэмоциональные девушки внимание парней привлекают реже, им с такими скучно.(Она со мной согласна. Я опять улыбаюсь.) Цитирую: парни, выбирайте себе в жёны истеричек, никогда не знаешь, что от них ожидать – очередной скандал из ничего, бурного секса или крысиного яда в борще, зато с ними никогда не будет скучно. Не помню, кто автор, но он чертовски прав. (А я чертовски согласен! Жизнь и так полна однообразия и скучных будней, пусть хоть в личной жизни будет, как на пороховой бочке.) Конечно, про крысиный яд в борще, это он уже слишком. Например, есть такие барышни, которые борщ вовсе варить не умеют. И да, я к ним тоже отношусь. Меня никто и не учил, в принципе. Да и что лукавить, мне самой это было не так уж и нужно. А сейчас я задумалась… И кому вот я такая нужна? Без кулинарных способностей со своей любовью. (Я, например, борщ не люблю… Да и сам неплохо готовлю.) Наверное, тому, кто борщи не любит и сам умеет готовить… (Я опять расплылся в улыбке.) А что же касается бурного секса? Возможен ли этот феномен с инвалидом? Наверное, только в стандартной позе… Секс немаловажная

составляющая отношений. Помимо всеобъемлющей любви между мной и моим возможным любимым всегда будет ещё и инвалидное кресло. (В который раз поражаюсь, как точно она подбирает слова, как глубоко она залезла в себя, вытаскивая такие мысли наружу. Точно ли ей восемнадцать?..) Иногда я сомневаюсь, что мне исполнилось восемнадцать. Быть может, всё же сорок? (Точное попадание!) И остаётся только очередной скандал из ничего. А вот на это я не поскуплюсь! Это я умею уже с пометкой «профессионально». Но кому нужна обычная вспыльчивая истеричка?! (Ты необычная…) Таких пруд пруди. Так захотелось мне сегодня пройтись, подышать свежим воздухом, ощутить почву под ногами… Но потом я вспомнила, что в инвалидном кресле, и такая накатила на меня грусть-тоска, что хоть в петлю лезь. Двояко звучит это выражение. (Я бы даже сказал – трояко.) А ещё мне очень захотелось покататься на детских качелях. Такоих, на которых ещё солнышко делают, знаешь? (Знаю.) И такие как раз есть в больничном парке. Я выкатилась из своей башни к ним, даже самостоятельно перебралась на них из кресла, и ощутила такой прилив эмоций – не описать словами! Хорошо, что я ещё не разучилась радоваться простым мелочам. (Меня, отчего-то, это тоже радует.) Правда, когда отец увидел, что я одна, без сопровождения, в парке, да ещё и на качели взобралась, стал ругаться. Хочет, чтобы я оправилась от душевной боли, при этом забирая меня от того, что эту боль вытесняет. Нелогичность!(Солидарен. Логичнее некуда.) Я, конечно, показала свой характер, но вернулась в свои хоромы. И стала писать тебе это письмо. Знаешь, мне так душевно спокойно с пером и чернильницей в руках. Кстати, я пишу тебе настоящим гусиным пером. А письма складываю в старинную шкатулку. (Интересно… В коробке с личными вещами шкатулки не было. Где она?) Думаю, пора закругляться. Мне становится слишком хорошо с тобой. (Как и мне…) И мне становится страшно… (Стоит ли повторяться?..) Целую. Твоя Вайлет. С любовью из мая. 7, четверг».

Как только я спрятал конверт в полку, открылась дверь и зашла Алевтина. Она молча присела на диван, подобрав под себя ноги.

– Кофе? – Я поставил чайник.

Она кинула.

– Ты прав.

Я мысленно улыбнулся.

– Ты всегда прав. Ты знаешь меня лучше, чем я сама себя знаю. В принципе, ты всех женщин знаешь…

Я подумал о Виолетте – не всех.

– Ты даже знаешь о моих критических днях, когда я не знаю и сверяюсь с календарём.

Я сделал ей и себе кофе и поставил чашку ближе к ней. Не перебивал её – пусть теперь говорит она.

– Если ты говоришь, что между нами нет другой женщины – я верю тебе. Если же ты врёшь – пусть это останется на твоей совести. А она у тебя имеется. Пусть же она тебя грызёт по ночам.

Я сделал глоток из своей чашки. Моя совесть уже подтачивала зубы, чтобы преступить к грызению.

– Я тоже не идеал, но ты не устраиваешь мне истерики. И я буду стараться усмирить свои. Просто пойми меня: я скучаю. Мы уже с неделю не виделись вне стен больницы. А в больнице ты просишь играть так, как будто между нами ничего нет.

– Я тебя понял. – Выслушал и услышал её. Как бы мне ни хотелось сказать, что она не права, я понимал, что этим солгу.

Ещё одна феноменальная особенность женщин, которая не поддаётся логическому объяснению: они абсолютно всегда чувствуют правду. И это носит название – интуиция. В полный перевес логике – женская интуиция не миф. Только, чаще всего, женщина не может понять, что она чувствует. Отсюда эмоциональный взрыв в её мозгу. Только после случившегося женщина с уверенностью скажет: «Я же чувствовала! Интуиция не подводила меня!» Женская интуиция никогда не подводит.

– У нас всё хорошо? – Спросила она, по-щенячьи состроив глазки.

Я кивнул. Сказать «да» не поворачивался язык. Сказать «нет» – тем более.

– Пойду на пост. Скоро пересменка. Да и Калусовский появится с минуты на минуту… – Алевтина поставила чашку на стол, обошла стол и присела ко мне на колени, обхватив мою шею руками.

Я поцеловал её в шею. Она поймала мои губы своими и стала целовать их. А я подавил в себе желание отстраниться.

Глава 4. Предрассветное. Синее. Раннее

Моя смена началась с планёрки в кабинете Калусовского.

– Дарине нужно перестать давать снотворное. – Приказным тоном начал я.

Начальник испепелил меня недовольным взглядом, но ничего не ответил.

– Вы хотите, чтобы я помог им?

– Они безнадёжные психи. За пределами лечебницы они никому не нужны.

– То есть, я могу не заниматься тем, для чего, собственно, сюда перевёлся? – Я оставался спокоен, вытаскивая эмоции из него. Спокойствие обычно раздражает.

– Если перестать давать ей снотворное, она будет разговаривать с мёртвой сестрой и убиваться по этому поводу. – Калусовский тоже оставался более, чем спокоен. Несмотря на то, что был чем-то подавлен. Он сам нуждался в снотворном – по помятому лицу было видно, что этой ночью он не спал.

Конец ознакомительного фрагмента.