Письма из прошлого
Шрифт:
— Видите ли… — Дима силился вспомнить, как зовут племянницу жены, Надя ведь неоднократно говорила ему о ней, но память упорно отказывалась служить своему хозяину. — Мне сказали, что Надежда Васильевна жива.
— Нет, что вы! — уверенно отвечала девушка. — Они с Кристинкой в аварию попали, разбились обе на машине. На юг ехали, к морю. Вот тебе и съездили, называется. Ужас. Как баба Таня убивалась тогда!.. Думаю, их-то смерть ее в могилу и свела…
— Скажите, пожалуйста, — проговорил Дима, осененный внезапной идеей. — А у вас случайно не сохранилось свидетельство о смерти Надежды Васильевны? — И увидев сомнение на лице
— Ну, я могу поискать… — девушка все еще колебалась.
— Пожалуйста, если вам не трудно! — горячо попросил Дима. — А я подожду вас здесь, у калитки.
— Может, в дом зайдете? — неуверенно предложила хозяйка.
— Нет-нет, не хочу вас беспокоить. Я лучше здесь.
Ждать пришлось долго, гораздо дольше, чем предполагал Дмитрий. Он прохаживался туда-сюда вдоль забора и чуть ли не физически ощущал на себе любопытные взгляды, которые явно были обращены на него изо всех окон. Наконец, когда он уже решил, что девушка просто забыла о нем и о его просьбе, та снова появилась на пороге. Лицо ее было растерянным и даже огорченным.
— Нету, — развела она руками. — Весь шифоньер перетряхнула — нету. Бабы-Танино есть, бабы-Нинино есть, а тети-Надиного нету. И Кристининого нету. Они, скорее всего, у тети-Надиного мужа должны были остаться. Он в городе живет, только я не знаю где. Я его и не видела ни разу, он никогда сюда не приезжал. Даже как звать, не помню, то ли дядя Миша, то ли дядя Митя… Вы лучше его поищите, он вам все расскажет.
— Спасибо, — кивнул Дмитрий. — Я так и поступлю.
Вернувшись в Челябинск, он отправился обедать в свой некогда самый любимый ресторан в городе. И хотя заведение все еще оставалось на старом месте и кухня в нем нисколько не стала хуже, ел Дима все равно без всякого аппетита. Роящиеся в голове мысли не давали покоя.
В том, что Надя скончалась, точнее, покончила с собой в больнице, у него не было никаких сомнений. Ни странные письма, из-за которых и заварилась вся эта каша, ни бред пьяницы-могильщика, конечно, не могли убедить его в обратном, их никак нельзя было противопоставить фактам. Но Дмитрия смущало то, что за десять лет ему так и не удалось получить никакого документального подтверждения Надиной кончины. Очевидно, ее свидетельство о смерти потерялось, а раз так — значит, его необходимо было восстановить.
Вернувшись в отель, Дима включил ноутбук, вышел в Интернет и оправился в путешествие по сайтам, чтобы узнать, как поступают в случае утери подобных документов. Выяснилось, что такого рода вещи восстанавливаются в ЗАГСе по месту прописки, а это означало повторное путешествие в ту же самую деревню. Да, можно было бы и раньше сообразить… Но теперь поздно, придется ехать еще раз. И лучше завтра, прямо с утра.
Дима никогда не любил государственных учреждений. Впрочем, а кто их любит? Похоже, даже сами сотрудники не испытывают никаких теплых чувств ни к месту своей службы, ни к самой работе, ни к посетителям. Уж последнее — так точно. Ему пришлось немало помотаться и потратить кучу времени, прежде чем он сумел разыскать нужную инстанцию, оставить запрос и узнать, что копия свидетельства будет готова не раньше чем через две недели. Хорошо еще, что ее можно было получить по почте, а не приезжать лично.<
> В Москву
Обещанные две недели превратились в три с половиной. Только в начале июня Дима получил заказное письмо из ЗАГСа — письмо, в котором сообщалось, что данных о смерти Надежды Васильевны Щеголевой (девичья фамилия Кошкина), 1970 года рождения, в ЗАГСе нет.
То есть как это — «нет»? Дмитрий был настолько ошарашен, что разыскал телефон ЗАГСа и с большим трудом дозвонился туда, потратив на это аж несколько дней. Но все оказалось зря. Ему лишь подтвердили, что подобные данные в архивах отсутствуют. Что это значит, никто объяснить не мог. Может, информация потерялась, может, произошла еще какая-то ошибка. Но, во всяком случае, сведения о Надином рождении есть, а о смерти нет.
— Но что же мне делать? — обескураженно спросил Дмитрий.
— Попробуйте обратиться по месту смерти, — последовал ответ. — Вы знаете, где она умерла?
— Да, в больнице, в Саратовской области.
— Ну, так тем более, — проговорила в трубке неизвестная женщина. — Такие сведения обязательно регистрируются и сохраняются в архивах. Свяжитесь с больницей.
Легко сказать… Дмитрию стоило немалых усилий вспомнить, где располагалась больница, в которую их привезли после аварии. С помощью все того же незаменимого помощника современного человека — Интернета — он, наконец, сумел отыскать координаты клиники и отправить туда запрос.
Ответа не было долго, слишком долго, по его мнению. Дмитрий несколько раз в день проверял электронную почту и дважды, утром и вечером, заглядывал в почтовый ящик на первом этаже своего дома. Но ни там, ни там ничего не обнаруживалось. Письма из прошлого тоже больше не приходили. Возникало такое чувство, будто их таинственная отправительница (или отправитель?) узнала о том, что он начал поиски, и затаилась на время…
И тут, когда Дмитрий уже почти перестал ждать, пришло сообщение из Саратовской области.
«Сообщаем по вашему запросу, — гласил текст на экране ноутбука, — что сведений о смерти гражданки Щеголевой Надежды Васильевны 1970 г.р. в архивах больницы нет. Гражданка Щеголева Надежда Васильевна была доставлена в больницу 19 мая 2003 года с переломом предплечья, полученным в результате ДТП. Щеголева находилась на стационарном излечении с 20 по 23 мая. 23 мая она сбежала из больницы, не закончив лечение и не поставив никого из персонала в известность».
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Весна 2013 года
Глава 1
Полина
— Полина Аркадьевна, вы так и не сказали, что приготовить на ужин, — домработница догнала ее уже на крыльце.
— Господи, Ира, да готовь что хочешь, — отмахнулась Полина, доставая ключи от машины. — Мне совершенно все равно.
— А Павел Михайлович? — не отставала домработница. — Он сегодня будет ужинать дома?
— Понятия не имею. Спроси у него самого, он, наверное, уже проснулся. — Полина кинула взгляд на украшавшие ее запястье изящные часики из розового золота — подарок мужа на Новый год. — И вообще, я уже опаздываю. Придумай что-нибудь сама, ладно?