Письма из ссылки
Шрифт:
Местная библиотека довольно обширна -- что касается старых книг. К сожалению, они совершенно не каталогизированы и большей частью лежат хаотическими кучами. Я имею доступ к ним и извлекаю из этих куч то, что мне нужно. Конечно, для систематической научной работы здешнее книгохранилище совершенно не достаточно, тем более что, как уже сказано, новых книг здесь крайне мало.
Переписку я веду очень значительную, причем она имеет "тенденцию к быстрому возрастанию. В день первого мая мы получили здесь два десятка телеграмм, в большинстве групповых. Письма идут из Москвы 15--18 дней.
В дополнение сообщу еще, что дважды ездил на весеннюю охоту, причем мы привезли с сыном изрядное количество уток. Охотничий сезон закончился здесь первого апреля; сейчас готовимся к рыбной
Я совершенно согласен со всем, что Вы пишете о Пятакове. Да, он уже года два тому назад говорил мне, что хочет отойти от политики и стать чиновником. Он не раз повторял это.
Крепко жму руки, желаю здоровья и правильного использования нынешней, "передышки" - в форме учебы.
[Л. Троцкий] Алма-Ата, 3 мая 1928 г.
ПИСЬМО МРАЧКОВСКОМУ
8 мая 1928 г.
Дорогой Сергей Витальевич.
Получили наконец от Вас первое письмо. Оказывается, что письма не доходили по той причине, что их не писали. Я Вам послал за это время пять писем (не считая открыток): 1) 28 февраля, 2) 8 марта, 3) 12 марта (о кантонских событиях), 4) 20 марта -- копия моего письма Сосновскому, 5) 12 апреля, отчет о своей охотничьей поездке. Открытки у меня не записаны -одна или две. Получили ли Вы все это? Большинство писем, а может быть, и все, посланы заказным порядком.
Очень огорчительно, что Вы хвораете, и очень тревожит крайняя Ваша, простите, недисциплинированность по частя самосохранения. Тов. Орловская [Жена Мрачковского -- Прим. ред.-сост.] вполне права, учиняя над Вами режим медицинской диктатуры. Мы отсюда полностью и целиком к этому режиму присоединяемся; просим только о том, чтобы гайки были подвинчены потуже. Где же и ограждать сердце, как не на полном покое: полгодика полежать-- означает в дальнейшем два-три годика лишних попрыгать. И в отношении охоты -- при усталости сердца -- необходимо наложить на себя известное ограничение. Я очень хорошо знаю, как сие трудно и заранее сочувствую полностью, тем не менее надо во что бы то ни стало укрепить себя.
Напрасно Вы, дорогой Сергей Витальевич, думаете, что Ваша телеграмма Пятакову встретила тут у нас возражения. Наоборот, мы очень весело смеялись, когда узнали о ней из Москвы, недели за две до того, как узнали от Вас, а может быть, и раньше. Такого рода телеграмма стала сейчас же известна по Москве и тем самым превратилась в политический факт из сердитой шутки. Значит, цель достигнута полностью, что и требовалось доказать.
От Уфимцева и Семашко мы получили первомайские телеграммы из Котласа, где они находятся вместе с Познанским. Вчера же я получил впервые весть от т. Розанова. Он находится в Кустанае (ул. Калинина, д. 77). Выехал он с температурой за 38, большую часть времени проводит в постели. Переписываю дальше часть его письма:
"Сейчас становится лучше, однако работать еще не смогу, предполагаю лето использовать на укрепление здоровья. Так тянуть трудно. Но в "немощном теле" дух вполне здоровый; настроение всегда бодрое: ценности не переоцениваю, "покаянники" не раздражают, за исключением А. О. [Альский], -уж очень согбенной и жалкой представляется мне его фигура, приложенная к его заявлению".
Получил вчера также письмо от Преображенского. Должен сказать, что в числе аккуратных корреспондентов пока значатся только Раковский, Сосновский, Муралов и Преображенский. Остальные пишут не столь аккуратно, хотя писем получается все-таки очень много. Благодаря большому числу корреспондентов и приходится пользоваться копиями писем, написанных одному для ответа другим, иначе пришлось бы весь рабочий день занимать перепиской. Преображенский сообщает, что Полина [Виноградская] меняет Москву на Казахстан. Сегодня утром получилась телеграмма от Богуславского: "Беспокоюсь отсутствием ответа моих два письма; телеграфируйте -- Кузнецкая, 8, здоровье, бытие". Между тем я от Богуславского до сих пор не получил
Вчера пришла телеграмма от ростовцев: "Горячий привет апрельский группы ростовских большевиков Алферова, Пинега, Леснова", телеграмма из Мариинска. Вчера же опять-таки пришла телеграмма из Термеза, со значительным запозданием из-за порчи пути: "Первомайский привет Шумская, Радаевич, Микина". Из первомайских телеграмм эта по счету 22-я или 23-я, почти все групповые; есть среди них телеграммы из Москвы, Харькова, Кавказа и проч.
Такова корреспонденция за последние два дня. Правда, не каждый день корреспонденция бывает так обильна, но так как число корреспондентов растет, то и переписка имеет тенденцию к постоянному возрастанию.
Я Вам посылал свои соображения по поводу кантонских событий. Это письмо послано было 12 марта. Надеюсь, что Вы его получили. Е. А. [Преображенский] прислал некоторые свои возражения по этому предмету; Вы, конечно, помните, что мы кое в чем расходились с ним еще прошлой осенью. Разумеется, он ни на минуту не колебался в таких вопросах, как недопустимость участия в Гоминьдане или в Уханском правительстве. Единомыслие по этим двум пунктам, плюс лозунг Советов и конфискации крупного (по китайским условиям) землевладения, решало для своего времени вопрос. Но теперь китайская революция требует пересмотра основной установки. Вернее сказать, она требует этого с осени прошлого года. Об этом я, как помните, писал настойчивые письма из Нальчика, но наткнулся на чисто центристские возражения Зиновьева и на колебания кое-кого из наших. Сейчас как по всему ходу событий в Китае, так и по ходу событий в Коминтерне (резолюция последнего Исполкома, предстоящий международный конгресс), необходимо по этому поводу занять ясную и точную позицию. Вопрос этот ни в каком случае не менее важен, чем, скажем, вопрос об отношении к кулаку или индустриализации у нас. Я Вам посылаю здесь копию своей переписки с Е. А. по китайским делам. Первого письма своего не посылаю, так как оно должно у Вас иметься.
В заключение еще несколько слов о житье-бытье. Мы ждали Сережу из Москвы в начале апреля. Он там задержался из-за экзаменов и выехал только 28 апреля, но сегодня, 8 мая, его еще здесь нет. Лева выехал его разыскивать на путях между Нишпеком и Алма-Ата. Получена как будто телеграмма, что Сергей где-то в пути. Ждем их обоих сегодня. За последние дни здесь сразу установилась очень жаркая погода, связанная с малярийным поветрием. У Наталии Ивановны малярия восстановилась полностью уже месяца полтора-два тому назад. Я до последнего времени состоял под сомнением, но вот уже недели две, как сомнения рассеялись, я так же записался в число маляриков. Местность здесь заражена малярией чрезвычайно. Я Вам, кажется, уже писал, что к весне мы собирались переселиться в так называемые сады. Это повыше, в горах, верстах в восьми от той части города, где мы живем. И это дело, к сожалению, задержалось по некоторым внешним причинам. Переезд состоится, вероятно, не раньше, как дней через 10--12.
О работе своей я Вам уже писал, хотя работаю много, но по обширности темы работа подвигается медленно. Да и мне хочется воспользоваться здешней обстановкой для более основательной работы. Вот, кажись, все важнейшее, что могу Вам сообщить на сей раз.
[Л. Троцкий] 8 мая 1928 г.
ЦИРКУЛЯРНОЕ ПИСЬМО
9 мая 1928 г.
Чтоб не задерживать, посылаю пока это письмо. На Ваше отвечу завтра-послезавтра.
Л. Троцкий
Дорогой друг.