Письма из Терра Арссе

Миненкова Татьяна

Откреститься от этого не получится — в Терра Арссе нет других настолько сильных магов, способных на подобное, да еще и на расстоянии. Я оценил, конечно, твой резерв и возможности, но прошу впредь доносить до меня свою волю более безболезненными и менее пугающими способами.

Теперь к делу. Признаю, я действительно был не прав. Мне стоило послушать твоего совета и отправиться в Галатилион. Обещаю, что впредь буду тебя слушать. Наверное.

Но ты слишком заинтриговала меня своими рассказами о том, что я мог бы отдать Пятой

Следующей свой родовой артефакт. Мне любопытно было узнать, кто же она такая, раз я мог бы так поступить? Сама посуди: зачем он Тэтрилин? И зачем бы я стал его отдавать? Ты не дала мне никаких вразумительных подсказок, поэтому я решил разобраться во всем самостоятельно и, естественно, отправился в Авенир.

Как ты и говорила, я действительно убедил Пятую Следующую достать для меня информацию о мече. Трижды. А она, в свою очередь, трижды меня забыла. И я лишь зря потратил на эти попытки драгоценное время.

Теперь я понял, что ошибся. И понял, почему мог бы отдать ей клык, если бы он ей понадобился. Я покинул Авенир и направился в Галатилион.

И вот как раз по пути в Галатилион я наткнулся на твою невидимую стену. Так что ты тоже признай, что промахнулась — стена оказалась там крайне невовремя, как раз тогда, когда я собирался, наконец, последовать твоему мудрому совету.

А вот письмо Люциус принес мне, когда следовало. Я нахожусь в Руатане и планирую пойти на праздник урожая, чтобы раздобыть информацию о Кристальном гладиусе, о которой ты меня предупредила.

После этого отправлюсь в Галатилион, так что убери, пожалуйста, свою невидимую стену. Пушистому привет. Дэймос.»

Что еще за «невидимая стена»? Я совсем ничего не поняла и перечитала письмо еще раз, вернувшись к абзацу о том, как Дэя на полном ходу сбросило с къярда потому, что он врезался в невидимую стену.

Он все-таки был в Авенире, не смотря на мой запрет. И, хоть друг и не вдавался в подробности, а дар Пятой Следующей все-еще не проснулся, фразы о том, что он понял, почему мог бы отдать ей клык и признал свою ошибку, говорили о многом. Дэй был не из тех, кто умеет соглашаться с собственной неправотой. Что же между ними произошло? Немногословное описание оставляло простор для фантазии.

А не в притяжении ли дело? Но разве без магии оно возможно?

Сегодня стоило исполнить обещание, данное Люциусу. Пусть ворон отдохнет от долгого пути. Но с утра первым делом напишу Дэю и спрошу у него подробнее.

И если мои подозрения подтвердятся, уговорить его держаться от Тэтрилин подальше и позволить ей погибнуть, спрыгнув с башни королевского замка, будет еще сложнее.

Сверток и собранная сумка

Стасилия Рейн Ана Вива

Терра Вива. Нарог Паллас

? Daniel Spaleniak — Train

По мере приближения поездки в Глиндал для встречи с гостями из Лимерии, мое настроение пропорционально портилось, а

заранее разработанный план побега, временами казался обреченным на провал.

По уровню плетения интриг и хитростей где Виктор и где я? Разве могла я придумать что-то, способное обвести расчетливого и коварного короля вокруг пальца?

Между тем, брат усилил мою охрану и контролировал каждый шаг, не смотря даже на мое заточение в покоях. Он считал, что непременно должен был быть осведомлен о том, кто меня посещал, что я читала, чем занималась, какие предметы или вещи просила мне принести.

Наверное, поэтому с посетителями было не густо. Только горничные и мама отваживались нарушать мое вынужденное уединение.

Прекрасно понимая, насколько сильно я не желала ехать в Лимерию, Виралия пыталась поддержать меня, не дать впасть в отчаяние. И несмотря на то, что я не могла рассказать всей правды, разговор с ней по душам, действительно, помог немного успокоиться.

Королева Терра Вива присела на пуфик у кровати и почти час стойко выслушивала мои жалобы на старшего брата. Когда поток ябедничества, наконец, иссяк, она по большому секрету поделилась тем, что сетования Виктора отняли у нее в два раза больше времени. Ну, прямо бальзам на мою израненную душу.

— Тяжело, наверное, быть мамой, — вздохнула я, представив на мгновение, что это у меня трое непримиримых детей и один своенравный пасынок.

— Непросто, — согласилась она. — Но, пожалуй, материнство — единственное, что помогло мне удержаться на плаву после гибели вашего отца. Сначала казалось, что моя жизнь оборвалась вместе с его. Но потом я начала понемногу погружаться в ваши детские проблемы и невзгоды и сама не заметила, как отвлеклась от непрекращающегося горя и стала жить дальше. Ради вас.

Я вздохнула. Мне бы ее мудрость, великодушие и самопожертвование. Сегодня мы непривычно много времени провели вместе и между нами установилась атмосфера доверия и понимания. И я решилась задать вопросы, которые не решалась задать ей долгое время.

— Поэтому ты приняла в семью Блэйда?

Какое-то время королева молчала, смотрела сквозь меня, словно погрузившись в воспоминания, и я уже решила, что мой вопрос останется без ответа, когда она вдруг произнесла:

— Разве я могла его не принять? Он ведь был сыном Елеазара. Тебе было не больше полугода и ты не помнишь тот день.

Естественно, я не помнила, а все мои знания ограничивались предположениями, обрывочными сведениями из подслушанных разговоров, да сплетнями, много лет гулявшими во дворце.

Виралия, грустно улыбнувшись, продолжила:

— Берег Инглота был в те дни моим любимым местом, где я могла погоревать в одиночестве. Размышляла там о своей жизни, о судьбе нашего королевства, о Елеазаре. Я очень скучала по нему. И мне казалось, что я не справлюсь одна. Жизнь без него виделась мне пустой и беспросветной.