Письма с войны
Шрифт:
– Тебя убивает, что я свалилась как снег на голову, и ты не можешь в полной мере выказать свое гостеприимство, правда?
Реджина кинула на нее преувеличенно сердитый взгляд, на что Эмма только громче засмеялась.
– У тебя есть мой номер, верно?
– Да.
– И адрес мэрии?
– Да.
– И ты знаешь дорогу домой?
– Реджина замолчала,
– Что?
– Дождаться не могу, когда Генри начнёт ходить на свидания. Если ты меня допрашиваешь, могу только представить, каково придётся бедняжке, которую он приведет.
– Так, хватит разыгрывать из себя ясновидящую, - Реджина хмыкнула и развернулась.
– Увидимся позже, солдат.
Эмма улыбалась, глядя на удаляющуюся Реджину. Брюнетка оглянулась и увидела, что Эмма провожает её взглядом. Тряхнув головой, она продолжила свой путь в мэрию.
– Она ушла?
Эмма повернулась и увидела Руби. Девушка на ходу завязывала полы рубашки на талии, открывая пирсинг с красным камушком в пупке. Джинсовые шортики больше напоминали широкий пояс, на ногах были красные туфли на шпильке. Очевидно, эта девушка обожала красный.
– А ты её боишься?
– Эмма подождала Руби, и они пошли рядом.
Руби оглянулась, глядя на Реджину, которая как раз поворачивала на Монтгомери Стрит, где стояло здание мэрии.
– Честно? Побаиваюсь. Нельзя встретиться с мэром и не попасть под раздачу.
– Все так говорят, но я пока в этом не убедилась.
– Правда?
– Руби недоверчиво прищурилась.
– Она же конфисковала твою машину. Хотя, между прочим, можно было просто выписать штраф за неправильную парковку.
– Да, она собирается это исправить.
Они зашли на террасу кафе. Руби фыркнула.
– Так как вы познакомились с мэром Миллс?
– Мы друзья, - Эмма выпрямилась, глядя на Руби. В голосе появились оборонительные нотки.
– Правда? Я думала, ты шутишь, - призналась Руби, открывая дверь кафе.
– Не знала, что у мэра есть друзья.
Коренастый мужчина у стойки услышал окончание диалога и грубо хохотнул, обдавая Эмму запахом перегара и моющих средств.
– Держу пари, что она хорошо платит тем, кто притворяется её друзьями.
– Эй, - возразила Эмма, бросив сумку на пол, - вы её не знаете, как знаю я.
Руби кивнула обходя стойку, избегая строгого взгляда бабушки, недовольной её опозданием:
– Эмма - Лерой, Лерой - Эмма.
Лерой уставился на Эмму так, будто
– Да? В библейском смысле знаешь?
Руби хихикнула, когда Эмма закатила глаза и сердито посмотрела на Лероя. Склонившись к мужчине, официантка преувеличено громко прошептала:
– Она ночевала у Реджины дома.
– И она всё ещё жива?
– Лерой придвинулся, желая знать детали.
– Так как насчет яблочных блинчиков?
– громко спросила Эмма, которой надоело что её дразнят.
Реджина говорила по телефону с шерифом Грэмом, потирая переносицу. Утренние встречи окончательно убедили её, что без её руководства город просто развалится. И лепет шерифа насчет того, как он точно выполнил её указания, и вопросы, почему она хочет их отменить, были последним, что она желала слышать.
– Я помню, что приказала вам надеть «башмак» на фольксваген, припаркованный возле башни, но, шериф, вы хорошо слышите, что я вам говорю?
– Реджина произносила это медленно, четко выделяя слова. Он был прекрасным следопытом и в два счета мог найти в лесу заблудившихся туристов или сбежавшего далматинца, но сейчас обычная человеческая речь ускользала от его понимания.
– Вы хотите, чтоб я снял его, - ответил Грэм.
– Отлично, наконец-то, вы поняли!
– улыбнулась Реджина, хлопнув по столу ладонью.
– Я хочу, чтоб вы сделали это до пяти часов, или помоги вам Бог!
Не прощаясь, Реджина бросила трубку и, закрыв глаза, сделала пару глубоких вдохов, позволяя напряжению стечь с кончиков пальцев.
Досадно, что ей приходилось работать с настолько некомпетентными людьми. Внезапный визит Эммы, конечно, застал её врасплох, но сейчас Реджина понимала, что вовсе не расстроена присутствием блондинки. Реджина была шокирована появлением Эммы, но шок сменился радостью, как только Эмма сказала «Привет». На протяжении трёх лет, она размышляла, кто эта смелая женщина, которой она писала, посвящая в их с сыном жизнь. Лёгкость, с которой они поладили, даже стороннего наблюдателя убедила бы в том, что женщины стали настоящими друзьями. Да, их дружба была не совсем обычной, но, когда Реджина увидела Эмму на пороге своего дома, в душе обычно холодной и равнодушной брюнетки что-то зажглось.
Эмма была настоящей. Она была здесь. И даже несмотря на то, что Реджина налетела на неё при их первой встрече, она продолжала видеть Реджину в лучшем свете. Людей, которых Реджина к себе подпускала, можно было пересчитать по пальцам, и она была рада включить в этот список Эмму. Честно говоря, она нервничала, представляя их встречу. Думая об этом, Реджина терзалась различными вопросами. Что, если Эмма слишком агрессивная? Слишком строгая, как её мать? Что, если Эмма в письмах, и Эмма в жизни - два разных человека?