Письма с войны

hunnyfresh

– Ужин. Кино. Вечер пятницы.

Эмма с трудом сглотнула, сосредотачиваясь на дороге. Август спросил то же самое, когда она сегодня звонила ему. А теперь её спрашивала Реджина, и она не знала, что отвечать. Друзья же ходят вместе в кино, верно? Эмма ходила. Правда, обычно она ходила в кино одна. Пробиралась в кинотеатры тайком. Но это же не свидание. Просто две подруги решили отдохнуть в пятницу вечером.

– Наши сплетники объявили, что мы идем на свидание, - Реджина краем глаза посмотрела на Эмму.
– Мои коллеги, видишь ли, искренне

уверены, что я не слышу, о чем они болтают возле кулера во время перерывов.

Эмма хихикнула и немного ослабила хватку на руле. Улыбнувшись, она озорно подмигнула:

– Ну, может нам пора дать им тему для разговоров?

Реджина засмеялась, покачав головой. Улыбаясь, она продолжила:

– Так что? Где пройдёт наше «свидание»? Кинотеатр у нас на Элм Стрит, ты в курсе?

Эмма покачала головой:

– Я подумывала о другом. Хотела скрыться от любопытных глаз Сторибрука. К тому же, представляешь, как завтра будут радоваться ваши сплетники?

– О?
– Реджина была заинтригована.
– Что ты задумала?

Эмма просто улыбнулась и прибавила газу, когда они пересекли городскую черту.

Следующие двадцать минут, они проехали, споря о том, какое радио слушать. Обычно Эмма слушала «Топ-40», но, услышав басы и дурацкие тексты, Реджина застонала и наудачу повернула тумблер на панели магнитолы. Наполнивший машину мелодичный голос в сопровождении задушевной музыки явно был ей больше по вкусу, но Эмма, в свою очередь, раздраженно вздохнув, потянулась к магнитоле, переключая её на следующую станцию. После краткого экскурса в историю рока, в котором Эмма убедительно доказывала Реджине, что «Guns N Roses»– величайшая группа в мире, они пришли к компромиссу, включив волну, на которой крутили «Aerosmith» - «I Don't Want to Miss a Thing».

– Эта песня напоминает мне о тебе, - сказала Реджина, под тихие звуки проигрыша.

– Уже скучаешь по мне?
– поддразнила Эмма.

Реджина закатила глаза и покачала головой:

– Эта песня звучала в фильме, который я смотрела перед тем, как усыновить Генри.

Эмма повернулась, с ухмылкой посмотрев на мэра:

– Ты смотрела «Армагеддон»?

– Да все смотрели «Армагеддон», дорогая. Признаю, что он хорошо снят.

– И он напоминает тебе обо мне?
– Эмма вопросительно приподняла бровь, сдерживая усмешку.

– Брюс Уиллис пожертвовал жизнью ради дочери и мира, - хмыкнув, парировала Реджина, - так что, расценивай это как комплимент.

Эмма засмеялась, глядя на дорогу. Когда песня закончилась, сменившись рекламой городских мероприятий, Эмма, усмехнулась про себя и начала негромко напевать.

Реджине

потребовалась секунда, чтоб понять, что звук исходит от Эммы. Отвернувшись от окна, она посмотрела на блондинку и увидела, что та довольно ухмыляется, продолжая напевать. Губы Реджины приоткрылись, когда она узнала мелодию, брюнетка недовольно закатила глаза:

– Да ты…

– "So kiss me and smile for me. Tell me that you'll wait for me. Hold me like you'll never let me go",– Эмма запела преувеличенно громко, едва сдерживаясь чтоб не рассмеяться.

– Ты невыносима, - насмешливо сказала Реджина, её глаза блестели.

– Да, но тебе это нравится.

Реджина поджала губы и не ответила, глядя прямо перед собой. Её ответ раздул бы и без того большое самомнение Эммы до небес.

– Эй, видишь вон ту забегаловку?
– мрачно спросила Эмма, показывая пальцем в окно.

– Мы едем туда?
– Реджина оглядела придорожную закусочную прямо по курсу. Как ни старалась, женщина не смогла скрыть разочарования, проступившего на лице при виде мотоциклов и фургонов на парковке рядом с заведением. Судя по всему, его кухня и посетители были под стать обшарпанным стенам и вульгарной вывеске.

Эмма покачала головой:

– Когда меня нашли, меня принесли сюда.

Они оставили позади закусочную, полную, как и предполагала Реджина, всякого сброда.

– Что?
– Реджина повернулась к Эмме.

 - Меня нашли младенцем на обочине шоссе неподалёку отсюда. И люди, которые нашли, принесли меня в эту забегаловку и уже оттуда звонили копам или кому там звонят в таких случаях, - Эмма задумчиво усмехнулась.
– Так что мы, считай, почти соседи.

– Я думала, что ты была в приюте.

– Да, в конечном счете, я оказалась там.

Накрашенные красной помадой губы брюнетки удивленно приоткрылись. Она знала, что Эмма - борец. Судя по некоторым тяжелым воспоминаниям, которыми блондинка поделилась с ней, в приемных семьях ей жилось плохо. Но Реджина и предположить не могла, что путь Эммы даже начался - хуже некуда. Говорить, что Эмма – борец, значит ничего не сказать.

Реджина сочувственно сжала колено Эммы:

– Мне жаль.

Эмма похлопала её по руке и усмехнулась:

– Ничего. Знаешь, это не самое худшее, что со мной случалось в жизни.

– О…

Больше Реджина ничего не могла сказать. Конечно, с такой матерью, как Кора, и отцом, который ни в чем не перечил жене, её детство тоже не назовёшь безоблачным, но, по крайней мере, у неё были родители. И они объясняли все свои действия любовью и заботой о ней.

– Прости, - Эмма поёрзала в кресле, будто ей стало неуютно, - не хотела портить наш вечер.