Письма с войны
Шрифт:
Это озадачило женщин, но потом они вспомнили, что Генри постоянно хвастается друзьям, что Эмма - супергерой. Сердце у Эммы сжалось, и она повернулась к Реджине, обратив на неё такие щенячьи глазки, что даже Генри было до них далеко. Брюнетка кивнула, соглашаясь задержаться. Эмма развлекала детишек, рассказывая о своей профессии, учила их правилам безопасности, и, конечно, они играли вместе, потому что девушка сама иногда вела себя, как ребёнок. Реджина стояла у стены и смеялась, наблюдая, как Эмма, став на четвереньки, забирается в небольшой стоящий во дворе домик. Реджине нравилось смотреть, как та играет с детьми, и, в то же время, женщина была не прочь поболтать с мисс Белл.
Каждый
Дни пролетели незаметно, и не успела Эмма оглянуться, наступил четверг. Самолёт до форта Беннинг, Джорджия, вылетал в три утра в пятницу. Но блондинка не была готова покинуть Сторибрук так скоро.
Реальность тяжело и резко ударила по ее сознанию в четверг утром, когда проснувшаяся Эмма увидела рядом лежащую на боку и крепко спящую Реджину. Рука женщины всё ещё лежала в миллиметрах от руки Эммы - брюнетка ласково гладила её ладонь, пока не уснула. Их разговор затих часам к четырем утра, когда, несмотря на все усилия брюнетки, её веки устало опустились, хотя она до последнего сонно настаивала, что не спит. Эмме тоже хотелось продлить эту ночь, но она любила смотреть на спящую Реджину. Так что, потянувшись свободной рукой, девушка отвела разметавшиеся темные пряди и, убаюкивая Реджину, нежно провела пальцами по мочке ее уха, спускаясь к шее.
Эта женщина всегда была само совершенство, но спящая она походила на сказочную принцессу. На спящую красавицу, которую Эмма так хотела разбудить поцелуем, и чье пробуждение всегда хотелось задержать ещё на несколько секунд ради счастья просто любоваться её первозданной красотой. Эмма решила использовать толику отпущенного им времени, чтоб запечатлеть в памяти образ брюнетки в мельчайших деталях. Она осторожно придвинулась ближе, сокращая обычное расстояние между ними и, протянув руку, легко, почти невесомо коснулась виска Реджины, провела кончиком пальца по шраму на верхней губе, по изгибу ключицы. Взглядом проследила, как от ее прикосновений по коже брюнетки бегут мурашки. Каждую мурашку, каждый шрамик, каждый миллиметр нежной, гладкой смуглой кожи - все это Эмма впитывала глазами, отпечатывая на обратной стороне сетчатки, заполняя себя этим образом до краёв до тех пор, пока в мыслях не осталось ничего, кроме Реджины.
Дыхание Реджины сбилось, и девушка поняла, что брюнетка просыпается. Уткнувшись носом в щеку женщины, Эмма, поддразнивая, легко поцеловала её в уголок губ.
Хрипловатый смех коснулся лица блондинки, и, не открывая глаз, Реджина обняла её, прижавшись ближе.
– Эй, - прошептала Эмма, чуть отклоняясь назад, теперь они лежали на подушке лицом друг к другу.
– Эй, - Реджина посмотрела на Эмму, и мягкий свет в медовых глазах медленно подернулся пеленой грусти.
– Это твой
– Знаю, - виновато прошептала Эмма так, словно в её власти было изменить это.
– Не хочу об этом говорить. Давай проведём этот день как обычно, ладно?
Реджина сухо хмыкнула, и, чтобы не дать врожденному пессимизму брюнетки взять верх, Эмма поцеловала её, отвлекая от грустных мыслей.
– Доброе утро, - с нажимом сказала она.
Реджина насмешливо закатила глаза, уголки губ чуть приподнялись в улыбке, ей понравилась идея Эммы.
– Доброе утро, - ответила она.
– Хорошо спала?
– Как ни странно, да. Ты почти такая же удобная, как мои подушки.
– Да, почти.
– Ну, видишь ли, гусиное перо имеет свойство принимать форму тела. Это полезно и помогает оставаться в тонусе.
– Знаешь, я тоже вполне могу помочь тебе оставаться в тонусе, - Эмма нахально усмехнулась, озорно подмигивая.
Реджина рассмеялась, покачав головой, но яркий румянец на щеках выдал её с головой, доказывая, что она живо представила, как именно Эмма будет способствовать поддержанию её тела в форме. Выбираясь из кровати, брюнетка села спиной к Эмме и повела обнаженным плечом. Лямка шелковой сорочки скользнула вниз. Реджина игриво оглянулась на Эмму:
– Ну, проверим, когда вернешься.
У Эммы округлились глаза, она хватала ртом воздух, пытаясь осмыслить эти слова и ответить, но всё, что ей удалось из себя выдавить, - это коротенькое, удивленное:
– Что?!– и голос почему-то стал очень тонким.
– Считай это стимулом, чтоб скорее вернуться, - спокойно, как ни в чем не бывало, ответила Реджина и, покачивая бедрами, отправилась в ванную.
Ухмыльнувшись, Эмма выкатилась из кровати и, уже заправляя постель, крикнула:
– Займись ребёнком, а завтрак приготовлю я.
Эмма настояла, чтобы они провели этот день, как обычно, но с каждой прошедшей минутой девушка всё острее осознавала, что отъезд в аэропорт неумолимо приближается. Она, как всегда, отправилась на утреннюю пробежку, выбрав самый длинный маршрут. Пробегая по улицам, она приветливо махала всем знакомым, которые в ответ желали ей доброго утра. Она даже забежала в кафе, чтоб захватить пару кофе и «медвежьих когтей» - она успела полюбить эти булочки за последний месяц. Эмма честно попыталась за них заплатить, но Руби с бабулей наотрез отказались брать деньги и буквально выставили её из кафе, приказав «тащить свою задницу домой», шутливо угрожая, что, если она не уберёт деньги, эти «медвежьи когти» станут последними, что она получит в их заведении.
Вернувшись домой, Эмма сразу услышала, что обычный утренний спор между Реджиной и не желающим одеваться Генри в самом разгаре. Блондинка пристроила поднос с кофе и небольшую записку для брюнетки на кухонную стойку и пошла в душ.
После водных процедур девушка столкнулась с Реджиной и Генри в коридоре, малыш с разбегу запрыгнул ей на руки и подскакивал, пока она не пересадила его на спину, где он повис, обняв её за шею и обхватив ногами. Одной рукой Эмма поддерживала Генри, а второй обняла Реджину за поясницу, пока они спускались на первый этаж и шли на кухню.