Письма узелковые: между любовью и литературой
Шрифт:
Ввергнуться в душу
чужую, своей отраженье.
Завернуться, как в плед.
Мы были. Мы будем любимы.
Аллюзией Бродского,
Тропами скотскими,
Да сквозь проулочек,
Над огнями и дымом,
Терзаньями плотскими
Бредут по земле Серафимы
Нас выковыривать из бед,
Словно изюм из булочек.
15 июля 2019 г.
Пальцы
Под «Вальс дождя» Никитина
в ожидании Бетховена и Моцарта
Пальцы запутались в волосах,
Заплутали. Чувства поставь на паузу.
Как медуза вздутая – вот он страх,
По Ефрону и по Брокгаузу.
Заверчу
Цигаркой твое сознание
Поздним вечером.
Всё подкину монеткой в небо и всё прощу
Так доверчиво.
Словно женщина,
У которой – всё впереди,
Нет ни боли, ни расставания.
У любимого на груди
Спать – естественное желание.
Господи, как хочу
Соколом приникнуть к плечу
Святого Трифона!
Но рытвинами путь выстелен,
Морское дно – рифами
И сознание уже бурлит рифмами.
Выпустить их, как рыбе кишки,
Как на улицу – кошку –
Все терзания,
Вырастить в горшке кишмиш
Из горошины,
Из тюльпановой луковицы.
Впустить в себя ритм,
Чувствуя, как медовый профиль
Заменяется на анфас,
Как мир по полу деревянному катится
Оторвавшейся пуговицей.
Потом, как часики, и меня починят.
И единственное – без сомненья сейчас:
Отдаться музыке, как мужчине.
Жеманный взгляд,
Желанное послевкусье.
Жалейка стелется,
Как в Приэльбрусьи
По сочным травам, куда упала бы.
Теперь иначе все: под нами – палуба,
Над нами – серое,
Седое облако.
В твоих объятиях я точно сдохла бы.
Но жизнь отмерила
Иное качество:
Кому – затмение,
Кому – чудачество,
А нам – болезненна первопричина.
На лист альбомный налью штрихи,
На лист кленовый – тугие жилы
Навью.
Метелью музыка заворожила.
Преобразовывать всю музыку в стихи.
Отдаться музыке под мужчину.
И с наилучшими пожеланиями,
Пожалованиями, пожиманиями
Плечами, взгляд, как в бруствер:
Наименьшее неискусство,
Как лакрица – больным – на палочке дирижёра,
Как пшеница – голодным – в неурожайный год.
Как
И почувствовать, и прочувствовать Турандот,
Что влечется к принцу, сжимая губы,
В спину – ногти, по спине – кровавые ручейки.
Что стремится к принцу – как в руки бубен
И к запястьям наручники.
И по полу катятся, как арбузики,
Бусинки, бусики.
Отдаться мужчине, как музыке.
17–19 июля 2019 г.
Господь – мне
СВП, ушедшему прошлому
Всё, милая, ты наигралась
В эту любовь, затянувшуюся на годы,
Как сеть рыбацкая тянет траву морскую,
Как пряха серую нить – из комка льняного,
Выдалбливает дятел
Из жучков суету пустую.
Вы разные, вы другой породы
Друг другу. Покоя
Прими, как валерьяновых капель.
Устрицею вжималась
В его ладони,
Горячие,
Будто слезы декаданса.
Поэтому агония
В ритме сальсы.
Загостившаяся приживалка, падчерица
В собственной любви.
Покоя, говорю тебе, прими.
Он разрушает тебя, не понимаешь?
Жизнь вытекает березовым соком.
Он вылакал тебя всю,
Как мед, распятый на сотах,
Он выплакал тебя всю –
Этакий сюр –
Сплясал не на костях – на душе твоей, электричеством играющей, – в резиновых ботах.
В обратную сторону чужой попутчик.
В самое яблочко – лучник,
Без промаха маузер,
Солнечный лучик,
Превращающийся в лазерный.
Хвататься за отношения
Нет больше сил:
Не красная нить – линия магистральная.
Да, он хороший, он самый лучший,
Который почти убил.
Завершена сю-
ита.
Идея банальная:
Любовь, словно чашка, разбита.
Я изгоню его из твоей жизни,
Как жужжание мухи,
Затаившейся в августе – в избе – под глиняной крынкой,
Тополиный пух, труху – последствие саранчи –
Не путать с корой дубовой! –
Как бешеную корову,
Как пасквиль,
Ядерный удар по соседнему государству.
Не кисни.
Возьми и устрой по ушедшей любви поминки
С размахом.
Ты сама себе пряха?
Ты сама себе нить сучишь?
Не смеши.
Вселюдская игра
В царей и цариц природы…
А годы,
Как деревянные пароходы
По Волге
На кофейно-белых выцветших фотографиях,
Щепки в ручье, текущем из детства в марте,