Письма живых
Шрифт:
Корабельный священник тоже не спал. Отец Михаил посчитал, что его место ныне в лазарете. Он принимал исповеди у умирающих, молился с ними, соборовал, благословлял и поддерживал тех, кто, стиснув зубы от боли, с бледными лицами без кровиночки ждал своей очереди на хирургический стол. При этом отец Михаил еще успевал помогать фельдшерам и санитарам, не боялся испачкать ризы кровью, перетаскивая раненных.
— Мы всех троих отмутузили, так? — после обхода Георгий Гейден спустился к своим штабным специалистам.
Никто не спал, офицеры сводили
— Шторм сместился на зюйд. К утру небо должно расчиститься.
— Где у нас «Варяг» болтается? — барон Эссен довольно потер подбородок.
Эскадра адмирала Хэлси уходила. Как и на русском флагмане в салоне «Норт Кэролайн» в пепельницах громоздились горы окурков, на столах огромные кружки кофе. Кэптен Майлз Браунинг со своей командой работали как проклятые. По всему выходило, они днем сильно повредили один русский линкор. Характерный силуэт «Босфора» с двумя огромными башнями перед рубкой ни с чем не спутать, подобная схема размещения главного калибра только у французов, но «Ришелье» и «Жан Бар» определенно на Атлантике. А вот «Босфор» примелькался.
Зато второй капитальный корабль «Моонзунд» явно серьезных повреждений не получил. Оставался вопрос: сколько снарядов у русских в погребах? Однако, американцы тоже высадили больше половины боекомплекта.
— Не будем зря рисковать, — Билл Хэлси положил руку на плечо своего начальника штаба. — Вы хорошо поработали, парни.
— Можно отделить «Теннесси». На пару с «Калифорнией» вернемся и добьем русских.
— Майлз, они сами нас добьют. У нас под третьей башней до сих пор не откачали погреба. Во второй работают два орудия. «Калифорния» боеспособна ограниченно.
На утро на эскадру вышли торпедоносцы. Русские «Поморники» легко прорвались через завесу эскортных эсминцев и атаковали несчастный «Теннесси». Линкор почти не сопротивлялся. Зенитная артиллерия выбита во вчерашнем бою. Русские разошлись веером и сбросили торпеды. Четыре восемнадцатидюймовых «угря» нашли свою цель. После того как осели фонтаны взрывов, многострадальный линкор сильно осел на борт. Аварийные команды уже не справлялись с многочисленными затоплениями. Скорость хода упала до семи узлов. После того как с корабля сняли команду он быстро опрокинулся и ушел на дно.
«Босфор» в сопровождении четверки эсминцев днем соединился с конвоем. Моряки транспортов только качали головами глядя на избитый снарядами, но непобежденный линкор. Борта испещрены отметинами осколков и снарядов, зияют рваные пробоины, два орудия верхней башни недвижно торчат растопыренными пальцами. Вторая труба разорвана снизу доверху. Директор скособочен. Надстройки несут следы пожаров. Но за кормой гордо развевается Андреевский флаг. Корабль держит ход, хотя и сидит глубже, чем положено.
К тому времени когда конвой дошел до Владивостока, на судоверфи освободили большой док. Увы, «Босфор» надолго встал
Глава 35
Америка
24 декабря 1942.
Рождество праздник семейный. Все перед этим замечательным днем закрывают дела, отпускают работников пораньше, делают подарки и разъезжаются по домам. В рождественский сочельник в печи уже томится индейка или гусь, стол накрыт, дом украшен хвойными ветками. Прекрасное завершение года.
Джон Рокфеллер-младший мог бы задержаться в офисе, дела никогда не заканчиваются, они всегда требуют внимания и личного контроля. Увы, даже старый трудоголик иногда берет себе пару дней отдохнуть. Как и в прошлые годы семейное торжество готовится на загородной вилле. Дети уже собрались, слуги готовят праздник, все ждут главу семьи.
Бронированный мощный «Кадиллак» медленно пробивался через городские заторы. Водитель не рисковал зря, нервных и лихих Рокфеллеры не держали. Сам Джон спокойно читал газеты на заднем сиденье, сразу делал на полях пометки. Глава медиахолдинга иногда отслеживал в какую сторону его лихие борзописцы закручивают общественное мнение. В отличие от личных водителей, журналисты наоборот отличались полностью атрофированными тормозами и тем, что принято называть совестью.
За городом машина вырывается на простор. На широком хайвее можно дать газу. «Кадиллак» как породистая лошадь проносится мимо заправок, городков и деревенек. Мощное породистое авто буквально пожирает мили до фамильной виллы «Кайкит» в Покантико-Хилс.
— Сэм.
— Да, мистер Рокфеллер?
— Нет, ничего. — Джон добродушно улыбнулся и покачал головой.
Он хотел было попросить водителя сбавить скорость, однако привлекшая внимание сельская пастораль уже осталась за кормой машины. Ничего, этот пейзаж никуда не денется, полюбоваться им можно будет послезавтра, или через неделю. В отличие от биржевых курсов он неизменен.
— Все хорошо, Сэм. Сегодня машина больше не потребуется. Ставь в гараж и можешь отдохнуть. Всех работников ждет маленький сюрприз.
— Спасибо, мистер Рокфеллер. Рад работать на вас.
Сказано абсолютно искренне. Своих людей миллиардер не обижал. Так его личные водители зарабатывали весьма неплохо для профессии. Слугам и секретарям полагалась скрытая надбавка за верность. Разумеется, это касалось только постоянного персонала.
Вот и знакомый поворот. «Кадиллак» притормаживает и уходит с хайвея на местную дорогу. Асфальт великолепный, за дорогой следят, однако повороты не дают разогнаться. Бронированное авто не гоночный кар, оно величало плывет над дорогой как большой корабль.