Письмо из дома
Шрифт:
Барб на него не смотрела.
— Надо знать маму, чтобы понять, когда она злилась, она очень быстро говорила и все делала. Она забежала в комнату, надела красивое платье, зеленое шелковое, с белыми цветами. Зашла в кухню с пудреницей, хотела скрыть, что она плакала. Громко говорила сама с собой, а потом выбежала за дверь. — Барб измученно вздохнула. — Еще она злилась, что папа взял машину. Она привыкла одна ею пользоваться, пока его не было. Но он ее взял.
— Значит, машины у мамы не было. И куда она могла
Слезы хлынули из глаз Барб.
— Она надела вечерние туфли. Я волновалась, потому что до «Синего пламени» далеко. Почти миля, но думаю, она пошла пешком.
— Или ее кто-то подвез. Разберемся. — Шеф скрестил руки на груди. — А вы что?
— Я прибралась на кухне, потом пошла к Амелии. Амелии Брейди, моей подруге. Не хотела оставаться дома одна. — Она посмотрела на руки. — Я весь лак с ногтей отколупала. В общем, пошла к Амелии, мы накрасили ногти и допоздна слушали пластинки. Когда я вернулась, было около полуночи, но дома никого не было. Я пошла в свою комнату и легла спать.
— Вы виделись с мамой, когда она пришла домой? — Шеф вытащил еще одну сигарету, зажег ее, не сводя глаз с Барб.
— Нет. — Барб навалилась на подлокотник.
Снаружи хлопнула двери машины. Раздался глухой звук шагов и дребезжание двери с сеткой.
— Шеф, вы здесь? — Дверь открылась, и в комнату заглянул Ральф Кули в выгоревшей коричневой шляпе, съехавшей на затылок. Худое лицо его раскраснелось, галстук развязался, костюм измялся. — Вот вы где. Гретхен, миссис Пфицер, здрасьте.
Одежда Ральфа Кули вечно выглядела так, будто он в ней спал. Он него всегда отдавало виски и сигаретами. Гретхен и не знала, что это за сладковатый мускусный запах, пока миссис Тейлор, сморщившись, не спросила Кули в редакторской, где он берет свой бурбон, а тот расхохотался и сказал, что знает лучшего бутлегера в городе. В Оклахоме действовал сухой закон, дозволявший только три пинты пива, а виски можно было достать, лишь отправившись в другой штат или к бутлегеру. Гретхен не знала ни одного бутлегера. В ее семье никто не пил виски. Татумы пили, и бабушка их не одобряла. Она не любила виски и людей, нарушавших законы. В газетах иногда писали, как шериф арестовывал за бутлегерство.
Репортер вошел в комнату.
— Позвонил Майк Мэкки, — директор похоронного бюро всегда сообщал «Газетт» про несчастные случаи, — и я сразу приехал. Док говорит, кто-то задушил Фей Татум, а ее дочь прибежала сюда за помощью. — Кули остановил мутный взгляд на Барб. — Док сказал еще, что девочка поранила ногу. Ну, так что, шеф…
Фрейзер поднял руку.
— У меня нет на тебя времени, Ральф.
Репортер прошелся по комнате.
— А где Клайд Татум?
Фрейзер приподнялся.
— Мерзавец!
Кули, слегка пошатываясь, попятился к двери.
— Я подожду снаружи, шеф.
— Ты оглох, парень? —
Кули двинулся быстрее, но успел язвительно буркнуть:
— Я видел Фей Татум в «Синем пламени» сегодня вечером. Я и еще немало ребят. — Он распахнул дверь. — Наверно, мне надо поговорить с окружным прокурором.
Барб протянула дрожащую руку.
— Вы видели маму?
— Подожди на крыльце, Ральф. — Фрейзер выплевывал слова. — Я буду через минуту.
Кули слегка коснулся шляпы, и дверь за ним захлопнулась.
Фрейзер резко повернулся, тяжело опустился в кресло. Оно заскрипело. Некоторое время он молча курил. Хотя раздражение еще не прошло, но заговорил он довольно спокойно.
— Хорошо, мисс Барб. Значит, этим летом вы работаете в офисе окружного прокурора?
Барб кивнула.
— Так и думал, что видел вас там. Не знаю, что вы уже узнали о праве, но мистер Дарвуд выступит обвинителем по этому делу, когда мы найдем убийцу. — Он глубоко вздохнул. — Итак, мисс Барб, вы говорите, что не видели маму весь день, пока не вернулись к ужину, и не говорили с ней, когда она вернулась из бара. А что же папа? — Фрейзер снова сделал глубокую затяжку. — Он когда вернулся домой?
Дым добрался до дивана, и Гретхен сморщилась.
Барб села прямо, простыня свалилась на пол.
— Он так и не пришел домой. Ни к ужину, ни когда я вернулась от Амелии.
Фрейзер наклонился в своем подобии кожаного кресла.
— Откуда вы знаете? — Он стряхнул сигарету. — Вы же легли спать.
В глазах Барб застыла боль.
— Я не спала. Слышала, как вошла мама. Она хлопала дверями и ходила взад-вперед. Я слышала, как она вошла в свою комнату и снова выбежала. Других звуков не было. Если бы папа пришел, он бы что-нибудь сказал. — Она говорила уверенно. — Потом постучали в дверь. Мама открыла и крикнула что-то вроде — «Крепкие же у тебя нервы!» — И кто-то вошел. — Барб сжала лицо. — Я слышала голос, но не могла разобрать слова. Кажется, маму просили успокоиться. Знаете, такой шикающий звук. А потом мама закричала. — От жутких воспоминаний у Барб вытянулось лицо. — Она звала на помощь, а я убежала.
— И правильно сделали, мисс Барб. — Он прочистил горло. — Вы испугались и бросились за помощью, попросили мисс Гретхен пойти с вами. Папиного голоса, говорите, не слышали?
— Если бы только папа был там! — воскликнула она с жаром. — Вы хоть раз слышали, чтобы папа шептал?
— Ребенок верно говорит. — Бабушка сжала пухлые руки и энергично кивнула.
— Да, Клайд бы, пожалуй, не шептал. Ну… — Фрейзер загасил окурок рывком встал. — Кажется, почти все рассказали? — Он потянулся за шляпой.